Украденная беременность

— Думаешь? — Юрий Минизабирович пропустил мимо ушей недовольство босса и продолжил гнуть свою линию. — Тогда как ты объяснишь эту тенденцию?

— А вот как раз об этом я и хотел тебе рассказать, — Федор усилием воли взял себя в руки и продолжил куда более миролюбиво, — Фаина заметила кое-что необычное и поделилась со мной своими наблюдениями.

— Интересно. Излагай. — Терминатор помахал у виска ладонью, изображая огромное ухо.

— Погоди, Юра. Давай ты мне сначала ответишь на пару вопросов.

— Слушаю.

— Ты хорошо помнишь, как все происходило, когда сам впервые увидел мой приступ?

— Еще бы не помнить! — развел руками начальник СБ.

— Тогда припомни, какую фразу ты произнес последней — как раз перед тем, как мне стало нехорошо?

— Ну, ты выглядел расстроенным, так что я сказал что-то такое, утешительное, хотел подбодрить тебя. Дословно не помню. — Юрий Минизабирович пожал могучими плечами.

— Хорошо. А я сам что-нибудь говорил?

— Да, пробормотал что-то невнятное в самом начале, а потом сел на пол и начал тянуть на одной ноте: «е-э-э», «е-э-э». К чему эти вопросы, босс?

— А вот Фая заметила, что дважды мои припадки начинались после того, как мне говорили вот это, — Лукьянов положил перед начальником СБ бумажку, на которой изящно-небрежным женским почерком было написано «все будет в порядке».

Терминатор прочел эти слова вслух и поднял недоумевающий взгляд на Лукьянова. Тот сидел побледневший, его лоб покрылся испариной, пальцы судорожно стиснули чашку с недопитым чаем.

— Андреич, ты что? — напрягся Юрий Минизабирович.

— Эти слова произнесла моя бабушка в тот момент, когда самолет, на котором летели мои родители, рухнул прямо в лес, — сдавленно, через силу, сообщил Лукьянов.

— И ты это видел своими глазами, — с пониманием кивнул Рахметов.

— Да. Видел. И запомнил на всю жизнь. Стоит подумать об этом — и картинка тут же всплывает перед глазами, словно все только вчера произошло.

— Держись, Федь. Надо уже как-то отпустить свое горе, — попытался поддержать друга и босса начальник СБ.

— Я-то отпустил бы, — вздохнул Лукьянов. — Оно меня не отпускает.

— Я вспомнил! Именно эти слова, — Рахметов помахал бумажкой с записью, — я тебе тогда и сказал! И ты потом повторил пару раз «в порядке, в порядке»… Получается, твои припадки начинаются из-за этой безобидной фразы?

— Похоже на то… — Федор, наконец, сумел успокоиться настолько, чтобы сделать еще глоток чаю и поставить чашку на столик.

Рахметов тоже одним большим глотком допил чай. Хлопнул решительно по столу ладонью:

— Прикажу своим, чтобы никто не смел произносить при тебе этих слов.

— Спасибо, Юра. Вот только проблемы это не решит.

— Ну да, не решит, — нехотя признал Терминатор. — Тогда что ты предлагаешь? Никому ничего не говорить?

— Я ничего не предлагаю. Надеялся, ты сможешь подсказать, что делать с этой информацией. Ну, кроме запрета на использование кодовой фразы…

— Пока не знаю, Андреич, но обещаю: я займусь этим вопросом.

Начальник СБ обещаниями просто так не раскидывался, и Лукьянов сразу вздохнул посвободнее:

— Спасибо, что не бросаешь меня наедине с моими проблемами, Юра.

— Твои проблемы — мои проблемы. Для того я и нужен, чтобы их решать, — обозначил свою позицию по этому вопросу Терминатор и добавил с усмешкой: — А Фифа-то еще и наблюдательная, значит. Умеет замечать и сопоставлять факты.

— Фаина вообще чудесная девушка! — посветлел лицом Лукьянов. — Кстати, я же ей позвонить хотел.

— Ну, тогда звони, а я пойду, покумекаю над тем, о чем мы тут с тобой базарили.

— Хорошо, Юра, иди, — отпустил Рахметова Федор.

Как только за спиной начальника СБ закрылась дверь, Лукьянов нащупал в кармане смартфон, вынул и набрал заветный номер. Мужчине очень хотелось увидеть Фаю, а еще лучше — обнять ее, прижать к себе хотя бы на пару минут, чтобы прочувствовать всем телом, что она — не выдумка, не плод его вконец обезумевшего воображения, а живая реальная женщина. Но, если увидеть и обнять нельзя, то хотя бы услышать ее голос.

Это желание сбылось с третьего гудка в телефоне:

— Але, слушаю вас, Федор Андреевич, — послышался мягкий грудной голос Филимоновой.

— Да… Это я. Доброго вечера, Фаина, — Лукьянов обрадовался тому, что Фая узнала его сразу: значит, внесла его номер в память своего телефона. Значит, ждет его звонков. — Я бы хотел встретиться с вами завтра… если вам будет удобно.

На другом конце провода на некоторое время повисло молчание, и вспышка радости, озарившая сердце Федора, тут же угасла.

— Я, может, не вовремя? Или кажусь вам слишком навязчивым? — не выдержал, заговорил он, не дождавшись ответа.

— Нет-нет, скорее настойчивым, чем навязчивым, — постаралась сгладить неловкость Фифа. И тут же добавила: — Хорошо, приезжайте. Поговорить в любом случае придется.

— Тогда завтра около шести вечера, — предложил Лукьянов, старательно прогоняя от себя мысль, что женщина не очень-то хочет его видеть, но старается быть вежливой. — Позволите мне пригласить вас в какой-нибудь ресторан или кафе? В Туле наверняка есть достойные заведения, в которых можно приятно провести вечер?