Украденная душа

Так и остались они на том корне до утра. Тар рассказывал Зазуру свою историю, а светляк больше слушал и загадочно шелестел огнём. Каждый понемногу привыкал к тому, что теперь не один. А когда совсем рассвело, они пошли вдоль реки, на север. Для Зазура, облетавшего любые препятствия вия по воздуху, путь был приятным и лёгким, а вот Тару иногда приходилось тяжко. Сейчас он отчёливо

понимал, что поднимается в гору: пороги Элэ становились всё круче и скалистее, а чудовищные деревья сменялись обычными елями, соснами и лиственницами, и всюду теперь был свет. Временами юноше приходилось пробираться через валежник и лезть по камням, цепляясь руками за траву или кусты, но ему это даже нравилось. Он чувствовал себя первопроходцем, героем легенд и покорителем вершин.

Однако в полдень Тар изрядно устал и проголодался. Солнце палило нещадно, чему заметно радовался Зазур, кружась и ликуя в обжигающих потоках. Но вот спутник его изнемогал от жары и бесконечной жажды. Отыскав более-менее спокойную заводь, Тар спустился к берегу, умылся бодряще ледяной водой и как-то испытующе посмотрел на светляка:

– Зазур, скажи, а ты женщина или мужчина?

Светляк явно оторопел, застыв в воздухе и вспыхнув невиданным ранее фиолетовым огнём.

– Ни то, ни другое… – осторожно ответил Зазур. – А зачем тебе такое знать?

– Я бы хотел помыться и постирать вещи, – краснея, ответил Тар.

– И-и-и?..

– И у вальстийцев не принято… – Юноша запнулся. – Не принято, чтобы мужчины и женщины видели друг друга голыми.

Светляк прыснул искрами и зазвенел так, будто задыхался от смеха. Успокоившись, он трижды облетел юношу и сказал:

– Главная задача светляков заключается в том, чтобы созерцать жизнь и поддерживать её в равновесии. Вот уже три сотни лет я наблюдаю за зверями и птицами, за мельчайшими букашками, что неустанно копошатся в траве. Поверь, люди отличаются от животных лишь тем, что умеют говорить и ходить на двух лапах. Мне всё равно: голый ты или обёрнутый в тряпки.

Тар согласно кивнул, скинул липкую от пота одежду и ловко нырнул в бирюзовый омут, точно ондатра или какая-нибудь выдра. Вода зашипела и пошла кругами. Юноша немного поплавал, а потом вылез на берег совершенно нагой и совершенно счастливый. Тар вырыл у заводи небольшую яму в глинистой почве, залил её водой, скинул туда рубашку, штаны и стал по ним топтаться. Зазуру это быстро наскучило, поэтому он отлетел в сторону, чтобы полюбоваться сиреневым цветком, что одиноко рос в тени невысокой рябины. Тем временем Тар прополоскал одежду в реке, хорошенько отжал и разложил сушиться на камнях. Усевшись рядом, он ждал и смотрел на Элэ, заворожённый её бурлящим потоком.

Когда юноша оделся и готов уже был двинуться дальше, Зазур подлетел вплотную к его лицу, как бы заглядывая прямо в глаза, и спросил:

– Готов к первому уроку?

– Да, – напряжённо ответил Тар.

– Тогда следуй за мной.

Огонёк привёл юношу к молодому деревцу с тонкими серо-коричневыми ветками и ярко-зелёной листвой, в которой дремал затаившийся свет.

– Красивая рябина, – подметил Тар, – осенью будут ягоды.

– Верно, – согласился Зазур, – но что с ней не так?

Юноша указал пальцем на сломанную ветвь.

– Хорошо, очень хорошо… А теперь вылечи её!

– Но как? Я же никогда не пользовался магией нарочно.

– В первый раз я помогу, – Зазур фыркнул и заискрился, – а ты действуй, как подскажет нутро.

– Ладно, попробую.

Светляк коснулся груди Тара, отчего у того по телу разлилась пьянящая лёгкость. Ему виделось, будто весь он, от макушки до пят, охвачен жидким разноцветным огнём. Тар посмотрел на руки, и они загорелись особенно ярко.

– Что это? Что происходит? – спросил юноша, не узнавая собственный голос.

– Я дал тебе Оа, – ответил Зазур. – По твоим венам сейчас течёт чистейшая магия. Направь её – используй, чтобы исцелить дерево.

«Исцелить, то есть сделать целым…» – подумал Тар, и тут ему вспомнилось, как прошлой осенью в кладке очага появились трещины. Омма и Таллила, разумеется, перепугались, но Вэлло сказал: «Не страшно – замажем глиной». Так они и поступили, а потом разожгли огонь, и всё стало как раньше.

Тар аккуратно выправил ветку, представил, что в руках у него та самая глина, и тщательно обмазал ею надломленное место. Раздался хруст. Пламя исчезло. Сильно закружилась голова, и Тар ощутил неестественную усталость.

– А ты молодец! – торжествующе прозвенел Зазур. – Грубо, неумело, но действенно.

Ветвь была цела, а вот Тар – опустошён, но рад, что всё-таки получилось. Светляк снова коснулся груди, и слабость прошла: голова больше не кружилась.

– Впредь столь щедрого подарка не жди, – деловито заявил светляк. – Оа нужно заслужить.

Тар шепнул рябине те же слова, что обычно шептала растениям Олаи, и поклонился Зазуру.

– Нам пора двигаться дальше, – сказал юноша и побрёл на север, – но пока мы идём, нам ведь никто не запрещает говорить. Расскажи мне об Оа. – Тар открыл бурдюк и сделал два коротких глотка. – Я видел жидкое пламя… Это его я должен заслужить?