Украденная магия (СИ)

– Отвали!

– Неужели все в тебе протестует против меня? Даже это место?

– Кого волнует мнение этого места? – сонно пробормотала сыщица, – Все решает голова.

Лусьен чуть помедлил и все же убрал руку, скорбно воззвав к небесам:

– О боги, ну и зануда!

Небеса благоразумно промолчали.

– Поухаживай лучше за мной, красавчик! – подала голос Чикитики, – можешь для начала подать воды! И вон те орешки подвинь!

Бринна-младший оглядел сирену с сомнением. Налил ей воды в миску, насыпал горстку орехов на коврик, а насчет остального отмазался:

– Спасибо, что-то не хочется. Лучше когда доедем, я тебе пету… то есть павлина куплю.

– Грубиян! – беззлобно огрызнулась птица.

Настя молча слушала их обмен любезностями. Блудливый торговец убрался восвояси, не зная, что девушка не осталась безучастна к его поползновениям. Но острое чувство, пронзившее ее, не имело никакого отношения к столь желанной для Лусьена похоти. Это была тоска по дому. И воспоминания о другом человеке, которого Настя никогда не увидит, если от спящей эльфийской девицы с острова не окажется никакого толку.

Неприятности начались на четвертый день, вскоре после того, как караван снова двинулся в путь. Температура воздуха в этот день слишком рано достигла отметки "пекло адское". И без того не слишком разговорчивые вакрахоны, обремененные пассажирами и поклажей, понуро брели по горячему песку, на все вопросы отвечая: "наша компания еще никого не подводила…".

Настя не видела выражения лица человековерблюда, на спине которого восседала, но догадывалась, что хозяева здешних мест, знавшие пески, как свои две руки и четыре ноги, чем-то встревожены. Даже когда измученный зноем караван остановился в маленьком оазисе, на островке пожухлой зелени у мутного источника, сыщицу не покидало ощущение неправильности происходящего. Сначала она никак не могла понять, что не так в синем небе, пылающем солнце и нескольких чахлых пальмах, окруженных бескрайним раскаленным пляжем. Вернее, не пляжем, а баней… Стоп! Вот именно! С самого утра воздух в пустыне был влажный

, тяжелый, от этой напитанной сыростью духоты было трудно дышать и голова наливалась болью.Настя вскочила и зашагала к эльфу. Плевать, пусть Бринна-младший хоть лопнет от ревности.

– Арман! Ты можешь сказать, почему так сыро?

– Ты тоже заметила, – кивнул эльф.

– И?.. Может, дело в оазисе? Или какой-то козел поблизости наколдовал грозу?

– Оазис ни при чем, а вот гроза… Взгляни!

Он указал на юго-восток, туда, куда направлялся караван. Вместо теряющейся в потоках горячего воздуха границы земли и неба там растянулась полоска тьмы, медленно увеличиваясь в размерах.

– Песчаная буря! – воскликнул предводитель вакрахонов.

– Нет, – поправил сыщик, неотрывно глядя на горизонт, где черноту рассекали ниточки молний, – все гораздо хуже.

Эльф посоветовал немедленно уходить с открытой местности к изрытой пещерами скале, где можно укрыться от приближающейся бури. Скала виднелась как раз там, куда и прежде двигался караван, то есть на полпути до черного облака. Кто достигнет убежища первым, путники или гроза, было самым важным вопросом оставшихся минут.

Спорили и создавали суматоху в основном корабли пустыни, озабоченные сохранностью груза. Двуногие путешественники, у которых за спиной был опыт Тантлона, могли при первой необходимости бросить всё и мчаться со всех ног.

Буря приближалась. Уже были видны низкие темные тучи, в их клубящихся недрах то и дело вспыхивали молнии. Ветер усиливался с каждой минутой, но путешественники не сбавляли скорости. Вакрахоны со своими наездниками добрались до спасительных скал, когда грозовой фронт накрыл беглецов. На раскаленные пески легла тьма, и следом обрушились такие потоки воды, каких в этих местах, должно быть, не видели от сотворения мира. Проливной дождь сменился устрашающим градом, из черных туч посыпались куски льда размером с кулак.