Украденная невинность

Что касается ее самой, нужно ждать худшего. Если Мэттью не собирается на ней жениться, можно навсегда проститься с репутацией. Ни один достойный молодой человек (да что там говорить, ни один достойный человек вообще) не возьмет в жены девушку, опозоренную публичным скандалом. Это значит, что ни дома, ни детей у нее никогда не будет…

Кусая губы, Джессика заходила взад-вперед по комнате. Головная боль возобновилась, сердце, в который раз за день, забилось слишком быстро. Из сложившейся ситуации возможен только один выход: Мэттью должен на ней жениться! Впрочем, разве он сам не сообразит, что другого пути нет?

Достигнув одной из стен аккуратной маленькой комнаты, Джессика некоторое время смотрела на нее невидящим взглядом, размышляя над вопросом, который только что задала себе. Все было не так просто, и она понимала это.

Во-первых, то, что граф разрушил ее брак с герцогом, вовсе не означает, что он готов сам на ней жениться. Во-вторых, физической близости между ними так и не произошло. Она все еще девственница, и это легко доказать. Наконец, в-третьих, у Мэттью были планы на будущее, в которых не было места Джессике Фокс.

Лорд Стрикланд — человек богатый и влиятельный. К тому же знатен, он наследник имени Белморов. Если Мэттью просто вернет похищенную невесту герцогу и принесет самые глубочайшие извинения (с уверениями, что ее драгоценная девственность осталась нетронутой), то все может разрешиться к общему удовлетворению, все вернется на круги своя.

Джессика не сомневалась, что Каролина Уинстон, выдержав положенное для оскорбленного самолюбия время, охотно простит графа.

И вот эта последняя мысль заставила ее содрогнуться. Мэттью увлечен ею, это стало ясно благодаря сегодняшним событиям. Стало ясно и то, что Каролину Уинстон он не любит — во всяком случае, не настолько, чтобы это сумело удержать его от безрассудства. Значит, Ситон не может быть с нею счастлив, в то время как она, Джессика, может сделать его счастливейшим мужчиной на земле.

Повернувшись, девушка внимательно оглядела Мэттью, по-прежнему распростертого на постели. Вот человек честный, подумала она с кривой усмешкой, и, как джентльмен, женится, если будет уверен, что принудил ее к близости. Граф просто обязан будет сделать это, если захочет вновь предстать перед отцом.

Она стояла тихо-тихо, прислушиваясь к тяжелому дыханию спящего и спрашивая себя: рискнуть или нет? В жизни ей уже приходилось стоять перед выбором, и каждый раз Джессика находила достаточно смелости для поступка: когда убежала из «Черного борова» без денег и вещей, не зная, куда пойдет; когда приблизилась к неприступному аристократу, маркизу Белмору, и попросила его о помощи; когда поступила в пансион, чтобы научиться быть настоящей леди, и, наконец, когда отправилась в Лондон, чтобы найти мужа и тем самым войти в круг избранной публики.

Этот опыт научил ее одной очень важной вещи — кто не рискует, тот не выигрывает.

Ради такого мужчины, как Мэттью Ситон, можно пойти на любой риск.

Неожиданно с новым любопытством она оглядела спящего Мэттью. Плечи у него оказались поразительно широкими, но, по мере того как взгляд скользил вниз, линии тела сужались и бедра становились по-мужски узкими. Фрак приподнялся выше талии, открывая крепкие ягодицы, подчеркнутые натянувшимися лосинами. Ситон шевельнулся во сне, хорошо развитые мышцы ног напряглись и расслабились снова. У него такие сильные бедра, думала Джессика, чувствуя знакомый горячий трепет внизу живота. В горле пересохло. Девушка вдохнула несколько раз и вытерла о подол влажные ладони.

Конечно, план не обязательно сработает, но нельзя, невозможно упустить такой шанс. Ей приходилось случайно видеть совершенно голых мужчин в «Черном борове», и она знала, что происходит между мужчиной и женщиной в постели… ну, в основном знала. Женщины часто обменивались замечаниями на этот счет (хотя и замолкали, заметив, что сиротка, дочь Элизы Фокс, прислушивается к разговорам), а потом пару раз ей случилось войти в комнату, где происходил пресловутый акт. Рискнуть или не рискнуть? Как уже бывало, ставкой в игре была вся ее дальнейшая жизнь.

Джессика выпрямилась и расправила плечи. Она приняла решение.

Наклонившись над кроватью, девушка перевернула сладко похрапывающего графа Стрикланда на спину и начала стаскивать с него мятые брюки.

Солнечный свет, горячий и яркий, падал на лицо и частично проникал под стиснутые веки. Мэттью приоткрыл сначала один глаз, потом другой — и судорожно прикрыл их снова. Даже при таком робком контакте с действительностью острая боль пронзила голову от виска до виска. Внутри черепа с дьявольским упорством стучало не меньше сотни молотков… нет, это обрушивались на измученный похмельем мозг волны невидимого, но мощного прибоя.