Украденная ночь

Это было похоже на отставку, которую Бахир с радостью принял:

— Мне надо идти. Я не останусь на обед.

— Да, конечно, — бросила она, как будто ничего другого и не ожидала. Как будто с нетерпением ждала, когда же он уйдет. — Спасибо, что проводил меня домой. Извини, не буду провожать тебя до машины. Мне надо идти к детям. — И она быстро пошла прочь.

Ему дали от ворот поворот.

Бахир сидел в заведенной машине, стоявшей на усыпанной гравием подъездной дорожке. Теперь все, что надо было сделать, — это снять машину с ручника, тронуться и поехать вниз по склону. И он сможет навсегда забыть об этом неприятном происшествии.

Именно так Бахир и собирался поступить, когда Марина спокойно ушла. Раз она смогла так спокойно закончить эту схватку, значит, и он сможет! Но он не мог… Потому что на этот раз он уходил не только от нее, но и от него. От мальчика. От своего сына.

Достаточно было посмотреть в его глаза, и уже не нужно было никаких тестов на определение отцовства. Бахир увидел свои глаза у этого мальчика, точно такие же, какие увидел у своего новорожденного брата, когда тот лежал на руках у матери, глазея на него. И в тот момент отец, потрепав младенца за щечку, сказал ему — младший брат выглядит абсолютно так же, как выглядел сам новорожденный Бахир. Те же самые черные глаза, которые смотрели на него из каждого зеркала.

Он задумался о своем новорожденном брате, празднике, который закатил отец в честь его рождения, о том времени, когда смерть похитила его вместе с остальными. Задумался об амулете, который нашел в пакете адвоката, о том самом амулете, который был надет на шею его брата, когда он умер…

И потом Бахир задумался о мальчике, который сейчас находился в этом доме.

Он никогда не хотел детей. Не хотел семью. Не хотел рисковать больше ничем столь дорогим для него. И до последнего времени все получалось. Он ничего не терял, а если и терял, то только деньги.

Но похоже, теперь у него был сын, который жил в этом доме. Если принимать во внимание возраст девочки, хозяином дома был мужчина, появившийся сразу после того, как Бахир и Марина расстались. Неужели он хочет, чтобы мальчик рос под этой крышей? Чтобы все его расходы оплачивал очередной любовник матери? Нет, это Бахир должен обеспечивать своего сына и деньгами, и домом!

Возможно, он и распрощался с мыслями о своей собственной семье, но он совсем не собирался менять свои жизненные принципы.

Он — бедуин до последней капли крови. А семья для бедуинов — это самое главное. Разве мог он уйти? Конечно нет! Марина словно подарила ему ребенка и сразу же украла его. Запудрила ему мозги. Сообщила всю историю, как простую формальность. Как будто его роль на этом закончилась…

Бахир не мог с этим смириться.

Он не хотел детей, это правда. Но теперь был этот мальчик, Шакир…

И будь проклята удача, шанс или случайность! Будь проклят тот факт, что теперь он неразрывно был связан с женщиной, с которой больше не хотел иметь ничего общего.

Нет. Он просто не может уйти.

Закрыв за собой дверь, Марина в изнеможении прислонилась к ней. Сделав глубокий вдох и вытирая слезы, она пыталась прийти в себя, прежде чем присоединиться к детям за обедом, иначе они захотят знать, что случилось и почему мама плачет…

Боже, если бы еще одну секунду она провела рядом с ним, то превратилась бы в ходячий фонтан! Последней каплей было напоминание о матери Ханы.

Она выполнила свою обязанность. Бахир теперь знал правду. Теперь его поведение зависит только от него самого. Марина не сомневалась: он притворится, что сегодня вообще ничего знаменательного не произошло.

Она еще раз тщательно вытерла глаза и щеки.

Пора двигаться дальше. Пора искоренить в себе надежду, что когда-нибудь Бахир передумает. Он уже достаточно ясно объяснил — в лагере Мустафы он оказался только потому, что там были Золтан и его друзья.

Бахир остался в прошлом. Ему не было места в ее жизни ни последние четыре года, ни сейчас, и не будет никогда. Пора уже принять это.

Слышно было, как Катриона накрывает на стол. Пора кормить детей. Это вызвало у Марины улыбку.

Это Бахир проиграл, когда отвернулся от своего ребенка, но никак не она!

Когда они уже заканчивали обедать, послышался стук в дверь. Холодок предчувствия прокатился по ее спине. Неужели…

— Я открою, — сказала Катриона, наблюдая за ней и не упуская ничего.

— Нет, — сказала Марина, вставая со своего места. — Я сама.

— А если это… он?

Марина выдавила из себя улыбку. Катриона ни о чем ее не спрашивала с того момента, как она вернулась, хотя по ее глазам было видно, что у нее полно вопросов. Вопросов, которые женщина никогда не станет задавать, пока дети не будут крепко спать и появится время, чтобы все обсудить.

— Тогда он в любом случае захочет видеть меня.

Опять послышался стук в дверь, на этот раз более громкий и настойчивый. И что-то подсказало Марине — она уже знает, кто ожидает за дверью.

— Ты уверена? — убирая тарелки со стола, спросила Катриона, стараясь сделать вид, что ничего не происходит.