Украденная память

Из коридора послышались бодрые шаги, в замке звякнул ключ, распахнулась дверь.

– Доброе утро! – радостно воскликнул Кречетов.

– Зачем вы меня запираете? – вместо приветствия спросила Таня. – Я что, представляю угрозу для окружающих?

– Да Господь с вами, Танюша! – улыбнулся Владимир Алексеевич. – Это для вашего же блага. Вам противопоказано волноваться, нужно больше отдыхать, спать. Набираться сил.

– Для чего? – усмехнулась Таня.

– Что для чего? – не понял доктор.

– Сил набираться для чего?

– Для возвращения к полноценной жизни! Не забывайте о том, что вы долго пробыли в коме. Последствия ее весьма разнообразны и чрезвычайно коварны. На самом деле выход из комы – чудесное, редкое событие, на восстановление уходят по большей части годы. Это только в кино герои, провалявшись на больничной койке без сознания, вскакивают и бегут разбираться с врагами. В реальности, увы, все сложнее. – Владимир Алексеевич сцепил руки за спиной и принялся вышагивать по палате. – Степень полноты восстановления психической деятельности и соответствующей социальной адаптации целиком зависят от длительности и глубины комы. Обычно у пациентов, перенесших кому, неадекватная реакция на окружающее, неверная оценка собственного состояния. Что мы и наблюдаем в вашем конкретном случае.

– И в чем же это, по-вашему, проявляется? – Таня снова отвернулась к окну.

– Во всем, буквально во всем. Помимо амнезии – в вашем недоверии, в ваших страхах, в ложных воспоминаниях.

– В ложных? – вздрогнула Таня и обняла себя обеими руками.

– Безусловно. – Владимир Алексеевич неслышно подошел сзади, уткнулся в Танину шею и прошептал: – Вы руководствуетесь абстрактными знаниями о том, чего никогда непосредственно ни видеть, ни слышать, ни осязать не могли. – Кречетов обхватил Таню за плечи, нежным, настойчивым жестом повернул лицом к себе. – Вам необходимо терпение. Нам необходимо терпение... – добавил он, сделав ударение на слове «нам», и коснулся губами ее губ.

У Тани закружилась голова, сердце сбилось с ритма. Она забыла обо всем: о снежной пелене, о красно-синей куртке, о своих подозрениях.

– Боже! – хрипло выдохнул Кречетов и жадно впился в ее рот.

Его сильные, ласковые руки были повсюду. Таня втянула ноздрями терпкий аромат одеколона с легкой примесью табака, исходящие от его волос. «Какой приятный запах!» – успела подумать она уголком угасающего сознания и провалилась в пучину новых для нее ощущений. Вся вселенная сузилась до размеров одного конкретного человека.

Вдруг что-то произошло. Кречетов резко отстранился, буквально оттолкнул Таню. Тряхнул головой, словно сбрасывая с себя наваждение.

– Простите, – пробормотал он, взъерошив короткие темные волосы. – Не понимаю, что на меня нашло.

Таня в растерянности посмотрела на него. В его глазах отразилась целая гамма чувств. Желание, испуг и что-то еще. Торжество? Насмешка?

«Ты окончательно спятила», – подумала Таня и, чтобы скрыть разочарование, отвернулась к окну.

За окном по улице, увязая в снегу, торопливо шла какая-то женщина. Одной рукой она поддерживала длинную дубленку, другой прижимала к уху мобильный телефон.

– Простите, – еще раз буркнул Кречетов и поспешно покинул палату. В замочной скважине звякнул ключ.

«Запереть меня он не забыл», – усмехнулась Таня и уперлась лбом в холодное стекло. Щеки полыхали огнем. То ли от стыда, то ли от незаслуженной обиды. От еще не пришедшего в норму учащенного дыхания стекло тут же затуманилось. Таня быстро протерла его рукавом. В этот момент женщина, проходившая под окном, зачем-то посмотрела наверх и столкнулась взглядом с Таней. От этого взгляда, больше похожего на выстрел, Тане стало неуютно. Видимо, женщину тоже что-то поразило, так как она споткнулась, оступилась в сугроб и чуть не выронила трубку из рук.

Таня отшатнулась в глубину комнаты. Внезапное озарение повергло ее в шок. Сердце забилось, как сумасшедшее, виски сжало стальными тисками. Она знает эту женщину! Очень хорошо знает! Перед мысленным взором крупным планом высветилось лицо. Как будто объектив фотокамеры настроили на увеличение кадра. Но как Таня ни силилась, имени этой женщины она так и не вспомнила.

Наверное, прав доктор Кречетов, и все ее «воспоминания» не более чем обман, ловушка измученного сознания. Ложные воспоминания, или, говоря научным языком, конфабуляция...

– Я схожу с ума, – простонала Таня, рухнула на кровать и свернулась калачиком. Ужасно захотелось курить. Она закрыла глаза, вдохнула воображаемый табачный дым и задумалась. Происходящее в больничных стенах представлялось ей все более и более странным.

Все началось с исчезновения свекрови. Валентина Васильевна перестала вдруг приходить, хотя до этого регулярно, ежедневно посещала Таню. Обещала принести фотографии, и с тех пор – все. Как в воду канула. Таня спросила Сергея. Он растерялся, стушевался и буркнул что-то насчет материной болезни. Потом пропала медсестра Нина, чему предшествовала загадочная сцена. Это случилось пару дней назад. Таня закрыла глаза и попыталась зрительно, шаг за шагом, восстановить в памяти это событие.