Украденная память

Они разжали руки. Я лёг, уставившись в потолок, и не двигался, пока головокружение не поутихло. Роберт и Уиз нависали надо мной, опасаясь, что я снова кинусь бежать. Но у меня уже не было сил…

Кто я такой?

Я умолял Голос ответить мне:

Пожалуйста. Прошу, скажи, кто я.

Но он молчал.

Не думаю, что я мог что-то вспомнить, даже если б попытался: мне было слишком страшно.

Уиз положил руку мне на плечо – на сей раз нежно, с утешением. Они с Робертом помогли мне сесть.

– Вам лучше, милорд? – спросил Роберт. В его голосе слышалась искренняя забота.

Паника прошла, и мне снова стало стыдно – за эту истерику, за синяки на лице Уиза…

– Простите меня, – прошептал я едва слышно. Но они поняли.

– Если зло овладело вами, в этом нет вашей вины, – сказал Роберт. – Вы больше не станете причинять себе боль?

Я покачал головой.

– И не убежите?

– Куда? – в отчаянии сказал я. – Куда мне идти?

Роберт задумчиво потёр подбородок:

– Ну, что ж. Думаю, с этим мы могли бы помочь. Вы можете пойти на ферму. Мы вычистили вашу одежду. Сохранили ваш кошель с деньгами и… другую вещь.

– Какую вещь?

Он поджал губы:

– Точно не знаю. Никогда не видел ничего подобного. Может, вам лучше пойти и посмотреть самому?

Уиз вытащил из-под кровати пару высоких – до колен – сапог и протянул их мне. Они были сшиты из отлично выделанной кожи, подбиты мягкой шерстью и украшены серебристыми пряжками. И пришлись точно мне по ноге.

Я посмотрел на Роберта. Тот кивнул:

– Это ваши. В них вас и нашли.

Он собрался сходить и принести плащ, чтобы я не простудился, но Уиз сэкономил время, накинув мне на плечи свой собственный. Он был слишком длинным – почти волочился по земле, – зато тёплым.

Девчушка в углу смотрела на нас, выглядывая из-за оленьей шкуры.

– А что насчёт неё? – спросил я.

Роберт повернулся к девочке:

– Что скажешь, кроха? Хочешь увидеть моих дочурок?

Она исчезла за покрывалом. Роберт добродушно рассмеялся.

– Похоже, нет. Оставим её в покое. Она присоединится к нам, когда будет готова.

Я чувствовал себя так, словно оказался внутри какой-нибудь картины. Справа возвышался фермерский дом из выщербленного ветром камня, крытый почерневшей от времени соломой и увенчанный снежной шапкой. Напротив стояли два небольших коттеджа с протоптанной между ними тропкой, а возле меня – ещё одна хижина из саманного кирпича, похожая на ту, откуда я вышел. Из труб поднимался дым, исчезая среди серых облаков. За коттеджами виднелся огромный амбар из растрескавшихся досок, выбеленный той же известью, что покрывала стены хижины. В дверях амбара стояла корова, тыкаясь носом в снег. За ней слышалось тихое мычание.

За фермой вздымались округлые холмы. Половину горизонта закрывал лес – сейчас безлистный. Слышалось журчание ручья. С противоположной стороны холмы сходили на нет, и виднелся огромный синий простор океана. Я чувствовал запахи – свежий морозный воздух, запах скотины, запах морской соли.

– Где мы? – спросил я.

– В Девоншире, милорд. – Роберт указал в сторону моря: – Это Ла-Манш.

Девоншир. Итак, я на юго-западе Англии. В памяти всплыло название…

– Эксетер, – произнёс я.

Роберт кивнул:

– Это столица нашего графства. До него двадцать миль на запад. А ближайший к нам городок – Ситон, он всего в нескольких милях к востоку, в устье реки Экс.

Я не узнавал этих мест. Всё, что я знал о них: графство Девоншир находится на юго-западе, а его столица называется Эксетер.

– Может, я оттуда?

– Вряд ли, милорд, – покачал головой Роберт. – Судя по выговору, вы с востока. Наверное, из Лондона?

Ну конечно. Акцент указывал, откуда я родом. Я разговаривал не по-западному, как Роберт, и потому, возможно, мой говор поможет узнать, кто я такой. Я напряг мозги, но чем усерднее пытался вспомнить, тем сильнее кружилась голова. Я с неохотой отказался от этой мысли. Не хотелось снова рухнуть лицом в сугроб.

Мы двинулись к ферме, проваливаясь в снег на добрые два фута. Уиз шёл следом, закинув свой длинный лук на плечо. Такое количество снега придавало пейзажу волшебный, сказочный вид, но идти было тяжеловато.

– Столько снега – это нормально для Девоншира? – спросил я.

– Вот уж нет, – сказал Роберт. – Даже полфута – уже странно. И никогда в начале зимы. Зимовать будет трудновато, особенно тем, кто не заготовил корм.

– Какой сегодня день?

– Воскресенье. Двадцатое декабря.

Я чуть поколебался:

– А… год?

Роберт приподнял брови:

– Господа нашего 1665-й.

Я покраснел, чувствуя неловкость. Я знал, где находится Девоншир, помнил название его столицы, разбирался в диалектах… но понятия не имел, какой сейчас год? Как такое возможно?

– Стало быть, вы держите коров? – спросил я, просто чтобы сменить тему.

Роберт кивнул:

– И ещё несколько коз, ради молока, хотя нам столько и не надо. Держу в основном потому, что дети их любят. Они привечают всё, что с четырьмя ногами.

– А вы привечаете всё, что с двумя?

Он рассмеялся:

– Так и есть. Каждому найдётся место, дай им Бог.

Словно услышав его слова, к нам подлетела птица.