Украденная субмарина. К-129

С подводными лодками пр. 613 много экспериментировали. Они стали испытательными платформами почти всех новых образцов морских вооружений в 50–60 годах. Одним из таких экспериментов стало переоборудование класса «Виски» (классификация НАТО) в носители крылатых ракет для стрельбы по берегу из надводного положения. В число шести лодок, подлежащих переоборудованию по пр.644, попала находившаяся в ремонте С-80. Артиллерийское вооружение и запасные торпеды сняли. Позади рубки установили две цилиндрические пусковые установки крылатых ракет П-5Д, а для повышения остойчивости добавили балластный киль, в который из надстройки перенесли 18 баллонов ВВД — воздуха высокого давления. С-80 была введена в первую линию и готова к выполнению боевых задач.

В половине шестого утра 25 января 1961 г. С-80 под командованием капитана 3-го ранга А.А. Ситарчика вышла в море на несколько суток для отработки задач одиночного плавания. Сверх Штатной численности 56 человек на борту находилась часть резервного экипажа с его командиром капитаном 3-го ранга В. Николаевым. Согласно руководящим документам, резервные экипажи отрабатывали положенные курсовые задачи наряду с основными, чтобы при необходимости принять корабль и в короткий срок освоить его. На С-80 в море вышли 15 офицеров, 16 старшин и 37 матросов основного и резервного экипажей.

Вот что вспоминает о командире Ситарчике его бывший непосредственный начальник, командир дивизии, адмирал флота в отставке Георгий Егоров:

«В море он допускал оплошности, часто нервничал, что совершенно недопустимо для подводника. Я не раз обращался к командующему подводными силами Северного флота контр-адмиралу Г. Кудряшову с просьбой отправить этого командира на тщательную медицинскую проверку для определения его психологического состояния, но этого сделано не было. Вскоре я снова вышел в морс на той же подводной лодке для проверки работы всех ее систем при глубоководном погружении с рабочей глубиной 170 метров. Испытания показали, что прочный корпус, забортные отверстия, механизмы в основном удовлетворяют предъявленным требованиям. Но снова возникли серьезные претензии к командиру корабля. Поэтому я приказал начальнику штаба дивизии капитану 1-го ранга Н. Баранову не отправлять лодку в море, а заняться совершенствованием подготовки командира и личного состава непосредственно в базе».

Распоряжение комдива вышестоящий штаб оставил без внимания. План боевой подготовки надо выполнять! Лодку «выпихнули» на отработку курсовой задачи. Капитан 1-го ранга Егоров узнал об этом на мостике плавбазы «Иртыш», когда из перехваченной радиограммы узнал, что С-80 находится в море.

«Не вступая в полемику, сославшись на прогноз погоды, дал радиограмму в штаб подводных сил: «В связи с приближающимся ураганом прошу С-80 срочно возвратить в базу». Приближение шторма чувствовалось по многим признакам… ураганной силы ветер со скоростью 25–30 метров в секунду в сплошных снежных зарядах. Прошла радиограмма от С-80. Поскольку она была адресована штабу подводных сил, раскодировать ее мы не могли. Полагал, что моя просьба выполнена, командир С-80 подтвердил приказание штаба о возвращении, и лодка направляется в базу».

Последнее донесение с ракетоносца поступило около 00.30 27 января — севернее полуострова Рыбачий волнение 6 баллов, температура воздуха -5°C. О каких-либо проблемах на корабле командир Ситарчик не сообщал.

«Уже на рассвете, — продолжал Георгий Егоров, — получаю доклад: «Узел связи штаба флота постоянно вызывает подводную лодку С-80. Ответа нет». Мои сомнения о возможностях этого командира, к несчастью, оправдались». Личность командира подлодки капитана 3-го ранга А. Ситарчика со слов тех, кто его знал, представляется противоречиво.

Вице-адмирал в отставке, Герой Советского Союза Е. Чернов, а в конце 50-х — капитан-лейтенант, старпом С-80, вспоминал о своем командире так: «Смелый, решительный и грамотный подводник. Отец его, генерал авиации, погиб в войну. Анатолий Дмитриевич выходил в море в отцовском летном шлеме и его перчатках. Это был его талисман…» К слову, об отцовском шлеме и перчатках вспоминали почти все северодвинцы, знавшие Ситарчика: он гонял в них по городу на мотоцикле, и запомнился еще тем, как стремительно проносился по Ягринскому мосту к пирсу, на утреннее построение команды к подъему флага.

Район, в котором исчезла субмарина, отстоял от побережья па 50 миль и занимал площадь 384 квадратных мили. Глубины от 200 м и ниже. В тот же день комфлота послал на поиски два эсминца и спасательное судно. Начался шторм. Ничего не найдя, силы поиска повернули домой. На следующий день, 28 января, по Северному флоту объявили аварийную тревогу и выслали на поиск еще два эсминца, четыре малых противолодочных корабля, корабль разведки и спасательное судно.