Украденное дитя

– Сэр! Да сгорите же!

– А-а-а! – заорали на ухо, и Эш скривился.

Затрещало, засвистело – и с грохотом, разбрасывая каменную кладку, в воздух взлетел ещё один сарай. Или кухня – Эш не приглядывался.

«Людишки», – подумал фейри, взглядом останавливая летящий в их с жандармами сторону камень. Кордон усыпало синими цветами с «той стороны», а Эш встретился с полисменами взглядом, поднял брови и радостно улыбнулся.

– Ски-дыщ!

Под его слова, как по приказу взорвался ещё один сарай, и полицейских снова засыпало цветами. Эш поймал один, перекинул трость в другую руку и, не обращая внимания на замерших жандармов, отправился дальше – к чёрным плащам Тайной полиции.

Его наконец-то заметили.

– Герцог! – откуда-то из дыма, пепла и мешанины жандармов с полицейскими-тайниками вынырнул тощий и высокий, как жердь, граф Цевет. Как обычно угрюмый, а сейчас ещё и чумазый да в тлеющем пальто. Эш фыркнул, сдерживая смех, но главе Тайной полиции было не до того. – Герцог, что, мать вашу, происходит?!

Над ними по широкой дуге пролетело нечто визжащее и горящее, отдалённо напоминающее кошку. Приземлилось прямо за кордоном жандармов – сразу на все четыре лапы, вильнуло, покатилось по каменной мостовой, умудрилось потухнуть и целеустремлённо припустило прочь с сумасшедшей улицы.

– Да мне-то откуда знать, – проследив за ним взглядом, отозвался Эш. – Я только что приехал.

Граф безумно сверкнул глазами и схватил Эша за грудки. Фейри опешил.

– Сделайте же что-нибудь, вы же маг! – рявкнул ему в лицо Цевет.

– Сейчас сделаю, – пообещал Эш. – Вы мышей предпочитаете или зайцев?

– Что?..

Но Эш уже щёлкнул пальцами. На мостовую, перекувыркнувшись в воздухе, приземлился заяц, белый и злющий-злющий.

– Йя-я-я-я! – завизжал он (Эш даже не догадывался, что зайцы так умеют) и кинулся на придворного мага.

К своему стыду Эш отшатнулся – нападающего зайца он тоже видел впервые. Но быстро взял себя в руки, поймал графа за длинные пушистые уши и сунул в руки замершему рядом секретарю.

– Сторожи. Он через полчаса расколдуется.

Секретарь ошалело кивнул.

Эш вставил синий цветок в петлицу, перекинул трость обратно в правую руку и громко поинтересовался:

– А что происходит?

Пришлось подождать, пока ошалевшие людишки отомрут и всё-таки расскажут придворному магу, в чём тут сыр-бор. Да, Эш чувствовал, что огонь волшебный. Ну и что?

«Как они себе это представляли? – думал фейри, слушая сбивчивые объяснения полицейских из Тайной. – Что я, как приеду, ринусь сразу в пекло их всех спасать? Ну вот ещё»

– А вы можете… ну… колдануть? – робко попросил его секретарь с обезумевшим зайцев в руках, закончив историю про пожар. – Ну, хоть бы дождик, а?

– Да, развести руками… И того, – добавил кто-то из жандармов.

– Ага, как с цветами.

– И сына моего спасти!

– И Джона. Джо-о-он!

– И мой шёлк!

– Ваша Светлость, ну что вам стоит?

– И…

– Молчать! – рявкнул Эш. Щурясь, он посмотрел на танцующее перед ними пламя. Огонь в ответ радостно взревел. – То есть, кто это зажёг, вы не знаете?

– Ну…

«Мы думали, вы нам скажете», – светилось в глазах жандармов и полицейских из Тайного отдела.

– Ясно, – вздохнул Эш. – Отойдите.

К чести людей, кто-то из жандармов попробовал его остановить.

– Милорд, может, всё-таки заклинанием? Вы же сгорите…

И даже заяц в руках секретаря повис как-то обречённо.

– Не дождётесь, – фыркнул Эш. И, помахивая тростью, спокойно вошёл в пламя.

И сразу стало хорошо, так, как давно не было. Чужой магией с Эша слизнуло человеческую личину – а, какая разница, никто его не увидит. Люди давно отчаялись потушить этот пожар: вода его не брала, а ничего другого у них не было.

Под ногами хрустел пепел, в ушах ласково ревело пламя. Эш выстукивал тростью гимн империи, улыбался, дышал полной грудью и чувствовал нежные поцелуи духов. Зов огня вёл его в самое сердце пожара, и треск пламени был для Эша лучшей музыкой на свете.

«Вот бы что-нибудь поджигать хотя бы раз в неделю», – мечтательно подумал герцог. Потом представил, как вытянется лицо у его ненаглядной жёнушки, и не сдержал усмешки. Фрида, когда ей казалось, что Эш поступает неправильно, и отговорить его труднее, чем обрушить небо на землю, могла быть той ещё стервой.

Эш снова мечтательно улыбнулся. Потом, отмахнувшись от отвлекающих мыслей, сосредоточился и закричал:

– Э-э-эй! Я знаю, ты тут! Отзовись! Не трону!

Пару мгновений отвечало ему только пламя, но потом откуда-то из зарева пожара раздался оглушительный рык. И огонь жарко дохнул Эшу в лицо.

Фейри только улыбнулся. Протянул руку, погладил язычки пламени.

– Прелесть ты моя.

Фрида так чесала вихры замковым привидениям. Эш снова отвлёкся, вспомнил, как жена недавно, даром что леди, носилась по всему Виндзор-холлу с гребнем в руках, отдуваясь и крича: «Иди ко мне! Дай я тебя причешу!» А обомлевшее привидение-лакей улепётывал от неё со всех ног сквозь стены и тупики. Ведьму-полукровку в лице герцогини это не остановило, и уже к вечеру лакей ходил причёсанный. У Фриды с течением беременности появлялись странные фантазии…