Украденное открытие

Всякий неглупый человек к определенному возрасту приходит к выводу, что никакие факты, объяснения и логика (и уж конечно, в делах мирового заговора) никого не убедят, пока человек не скажет «Как это я сам не догадался!» Но и тут читатель не должен почувствовать себя дураком. Значит, и правды не должно быть слишком много. Старая проблема Мюнхгаузена — баланс между «быть одураченным ложью» и «быть одураченным правдой». Правда всех нас делает дураками. Рядом с правдой все мы дураки. Но чтобы понять это, большинству не хватает жизни. Самолюбие и упрямство — мораль и разум человечества.

Теперь, когда я решил раскрыть карты, возник вопрос — как это сделать? Заменить текст «Украденного открытия» полным и первоначальным? Соблазнительная идея: из соображений «секретности» мне пришлось-таки покалечить статью в литературном смысле. Но как быть с теми, кто будет уверен, что уже читал эту статью, а на самом деле — не совсем? Как быть с чистотой эксперимента? — теперь, по крайней мере, каждый может видеть, что она не менялась со времени ее появления. Поместить полный текст рядом, под другим, конечно, названием? И заставить читателя дважды читать одно и то же, безразлично, в каком порядке? Это совсем уж дурной тон, как справедливо выражается редактор данного журнала. Остается одно — отказаться от мысли восстановить статью в первозданном виде и написать новую, на ту же тему. Что я и делаю. Постараюсь не очень повторяться.

Разоблачение мирового заговора.

Глава первая

Я попытаюсь сохранить, однако, некоторый порядок статьи — в том смысле, как он отражает порядок осознания темы самим автором. Это важно. Хотя то, что я сделал сам, читателю предстоит сделать с моей помощью; дорога, по которой ему придется пройти, примерно та же. Французский философ Кондильяк вообще считал, что правильный порядок изложения делает ненужными доказательства. Может быть, это и так.

Но сначала обратимся к внешнему порядку, к хронологии.

27 января 1986 г. два швейцарских физика, будущие лауреаты Нобелевской премии, Алекс Мюллер и Георг Беднорц, работавшие в цюрихском отделении IBM, испытывая образцы оксидных керамик, обнаружили их сверхпроводимость при температуре 30К, что было на 10 градусов выше, чем у сверхпроводников, известных на тот момент. До апреля они, по собственному заявлению, опасаясь конкуренции, никому об открытии не сообщали, затем направили статью в ФРГ-овский журнал «Zeitschrift fur Physik». В сентябре статья появилась. В научном мире началось шевеление, приведшее к тому, что в феврале 1987 г. американский китаец Пол Чу объявил, что ему удалось создать материал того же типа, который переходит в сверхпроводящее состояние при 98К (-175С), что гораздо выше точки кипения азота (77К). Открытие сразу было подтверждено сотнями лабораторий по всему миру. Это была Сенсация, Прорыв, Решение. Сверхпроводимость вдруг стала практическим делом…

Отступим.

Я обыватель, и мой интерес к науке чисто обывательский, не много отличающийся от интереса Василия Семибулатова из чеховского «Письма к ученому соседу». Страшно сказать, но я подозреваю, что он такой же у многих профессиональных ученых. Все мои контакты с миром науки ограничиваются тем, что иногда за обедом, прислонив к графину с чистой родниковой водой и подперев солонкой, чтоб не переворачивались страницы, я ставлю перед собой один из тех советских научно-популярных журналов, от которых, в день их получения, не мог, бывалыча, закрыться почтовый ящик. Но времена поменялись и обычаи тоже, не говоря уж о тиражах.

Не знаю уж, на каком году нашей свободной жизни вспомнился мне ажиотаж по поводу открытия ВТСП (высокотемпературной сверхпроводимости) — так, в контексте личных воспоминаний перестроечных времен. Вспомнился, да и забылся. Долго ли, коротко ли — вспомнился опять. На этот раз, возможно, с оттенком ностальгии. На третий раз я удивился легкомыслию публики, для которой только и есть, что перед глазами, а также прессы, за текущими событиями забывшей научное событие такого масштаба.

Мне стало любопытно, я решил почитать или, точнее, перечитать кое-что о самом явлении, а заодно установить все-таки, когда все началось и когда кончилось. Поскольку в более или менее полном комплекте у меня только «Химия и жизнь», то главным образом она и фигурирует в тех выписках, которые я привожу ниже.

Прежде всего надо сказать, что идея ВТСП существовала и до открытия 1987 г. Первую статью с говорящим само за себя названием «Важный шаг к высокотемпературной сверхпроводимости» я нашел случайно в № 3 за еще 1978 г. Речь шла о хлориде меди при температуре 160К, но под давлением 5000 атмосфер, так что испугать это никого тогда не могло, тем более, что повторить опыт не удалось. Но для нас важно, что идея ВТСП уже тогда обсуждалась — еще крупинка соли врагам на рану. Главное, это делает еще более необъяснимым молчание по столь серьезной и давно существующей проблеме, точнее, о давно признанном возможным и с большим аппетитом ожидаемом событии.