Украденное счастье

Ей показалось, что смешное словечко, само собой слетевшее с ее языка, будто бы помогло утихнуть ссоре. Во всяком случае, родители больше не кричали друг на друга, а стали вместе ее обнимать, утешать и говорить, что все хорошо. И это так понравилось Анжеле, что на другое утро она снова обратилась к Софи:

— Мапа, а что мы будем кушать на завтрак?

— Как ты меня назвала? — не поняла та.

— Мапа. Я теперь так вас обоих буду звать — и тебя, и папу, — заявила девочка, гордая своим изобретением. Она наивно полагала, что таким способом она сможет объединить родителей в одно целое.

Однако отцу ее идея совсем не понравилась. В тот же вечер, после ужина, Анрэ присел рядом с Анжелой на корточки, погладил по голове и сказал:

— Анжела, можно тебя попросить: не говори мне «мапа», называй меня папой, а маму мамой.

— А почему? Тебе не нравится?

— Нет, не нравится.

— Ну ладно, не буду… — нехотя согласилась Анжела. — Только как хорошо — мапа!..

Софи сразу заметила, что Анжела снова стала называть родителей «по отдельности» — отца папой, а мать мамой.

— А что же случилось с «мапой»? — спросила она. Анжела смутилась, ей не хотелось выдавать отца.

— Мапа… — она задумчиво посмотрела на потолок, — куда-то пропал… или пропала. Я и сама не знаю…

Софи улыбнулась, но в этой улыбке было столько горечи, что ее уловила даже шестилетняя девочка.

Какое-то время Анжела еще пыталась примирить родителей, просила маму пойти вместе с ними на прогулку или в музей. Но вскоре она заметила, что эти семейные выходы всем троим тягостны. Мать и отец почти не разговаривали друг с другом, а ей приходилось буквально разрываться между ними. Нет, уж пусть лучше все идет, как идет. Пусть взрослые сами разбираются в своих делах…

Школу для Анжелы, разумеется, выбирал отец. Это было одно из лучших в городе учебных заведений, и занимались там только девочки. Софи, узнав об этом, скривилась, точно откусила кислое яблоко:

— Столько лет учиться среди одних девчонок! Это ж тоска смертная!

— Зато там дают отличное образование! — отвечал Анрэ тоном, не допускающим возражений. — А что мальчишек нет — так это только лучше. У дочки в голове будет учеба, а не всякие глупости.

В школе Анжеле пришлось трудно. И дело было совсем не в учебе, — ведь еще задолго до поступления в школу отец, мама и няня выучили ее читать, писать и считать. Уроки давались легко, домашние задания казались развлечением, чем-то вроде игры. Но вот отношения в школе не сложились. Привыкшая к всеобщему обожанию дома, Анжела с удивлением обнаружила, что, оказывается, далеко не весь мир создан для того, чтобы баловать и исполнять ее желания. В своей семье она была принцессой, а здесь ее окружало еще полтора десятка таких же принцесс, которые требовали к себе внимания, проявляли собственный характер и совершенно не желали идти у нее на поводу.

Анжела обижалась, плакала, жаловалась отцу. Тот возмущался, разговаривал с родителями других учениц, обвинял девочек в невоспитанности и грубом обращении с его дочкой. В классе Анжелу начали сторониться, называть в глаза и за глаза ябедой. Словом, эта история могла бы плохо закончиться, если бы не своевременное вмешательство опытной и мудрой учительницы.

Для начала синьора Агнесса пригласила на беседу Анрэ.

— Я вижу, что вы очень любите свою дочь, — заявила она. — И теперь, когда девочка, возможно, впервые в жизни столкнулась с трудностями, именно вы должны ей помочь.

— Разумеется, — кивнул Орелли. — Я уже поговорил с родителями некоторых ее одноклассниц.

— Не думаю, что это хороший метод, — покачала головой учительница.

— Почему?

— Потому что каждый из родителей сейчас находится в таком же положении, что и вы. Они точно так же переживают за своего ребенка. Ведь их собственная дочь тоже только что поступила в школу и тоже с трудом привыкает к новой жизни, новым правилам, новым отношениям.

— Ну и что? — не понял банкир.

— Как это — ну и что? Представьте себе, что отец Ра-мины, Клавдии или Фредерики приедет к вам и пожалуется, что Анжела обижает его дочь.

— Да я не поверю ни единому его слову! Моя девочка не такая!

— Вот и они рассуждают точно так же.

— Да, но… Но я-то прав!

Синьора Агнесса только улыбнулась. И промолчала, но про себя уже который раз в жизни подумала, что взрослые, в сущности, мало чем отличаются от учеников младших классов.

— И что же вы предлагаете? — спросил Анрэ после паузы.

— Вашей девочке придется научиться самой справляться с трудностями, возникающими на ее пути. А наша с вами задача — помочь ей в этом.

— Вы говорите вздор! Анжела еще слишком мала, чтобы с чем-то справляться.

— Вы так считаете? — Да.

— Но, тем не менее, вы сочли девочку достаточно большой для того, чтобы отдать ее в школу. Получается, что читать, писать и решать математические задачи Анжеле уже пора, а решать задачи, которые ставит перед ней жизнь, — нет?

Анрэ не сразу нашелся что ответить.