Украденные ночи (Полночный вальс)

Лали ждала хозяйку в спальне. Она помогла Амалии раздеться и обрядила ее в свежую ночную рубашку и батистовый капот, обшитый по краям кружевами. Потом помогла расчесать волосы, вспенив их в сверкающий каскад, и, прежде чем уйти, предложила принести стакан теплого молока. Амалия улыбнулась, кивком головы отослала девушку спать, но, вспомнив о чем-то, остановила ее буквально на пороге.

— Я давно не видела Айзу, — сказала она обеспокоен-но, — с ним все нормально?

— О да, мамзель! Но этот Айза, он так устал от зрелищ и так нервничал, что не мог пойти с вами в оперу и по дороге домой крепко уснул. Чарльз уложил его на тюфяке в кухне.

— Хорошо. Спасибо, Лали. Можешь идти.

Горничная сделала реверанс и вышла, мягко закрыв за собой дверь. Амалия потянулась, чтобы задуть лампу, но, взглянув на высокую кровать со ступеньками и тонкой противомоскитной сеткой, передумала. Обойдя ее вокруг, она направилась к окну, поднята жалюзи и распахнула его.

Теплый ночной воздух был напоен благоуханием роз и магнолий, медовым ароматом клевера. Из-за позднего часа луна скупо светила, словно приберегала часть сияния до лучших времен. Кругом царили тишина и покой. Неподвижные, будто замершие деревья с посеребренными листьями и беседка в глубине сада казались призраками.

Амалия, прислонив голову к оконной раме, глубоко вдохнула освежающий воздух. Она немного устала, но спать не хотелось. Какое-то внутреннее напряжение охватило ее, сковало мышцы, мешало дышать. «Что случилось? — Она попыталась мысленно восстановить события последних дней. — Срывы и ссоры Жюльена, странная перепалка кузенов, наконец, бегство Жюльена… Нет, не то, и причина недомогания в другом. — Даже сцену сРобертом накануне вечером, которая запала ей в душу, Амалия не стала брать в расчет. — Скорее всего это результат чего-то более сильного», — решила она, закрывая глаза. Перед ее мысленным взором промелькнули несколько сцен из оперы, в ушах зазвучала музыка, а потом эти неземные голоса — чистые, искренние, страстные. Они проникали в самое сердце, воспламеняли его своими жаркими излияниями любви и желаний, ненависти и страха.

И вдруг Амалию осенило: «А что, если музыка растревожила меня? Возможно, я так сильно люблю своего мужа, настолько пробуждена им, что чувствую постоянную потребность в его ласках?» Эта мысль раньше не приходила Амалии в голову.

Хотя, безусловно, она наслаждалась тем, как он ее ласкал. Она испытывала удовольствие, когда прижимала свое податливое тело к его мощному, мускулистому торсу, когда искала и находила его губы, способные испить до дна чашу ее желаний.

Амалия отвернулась от окна и прошла на середину комнаты. Какое-то время она смотрела на темный прямоугольник дверей, ведущих в спальню Жюльена. «Ненасытная жена жаждет своего мужа, — подумала она с горечью. — Хотя о чем думать, если его все равно нет дома?»

Вместо того чтобы успокоиться и лечь в постель, Амалия подошла к двери, ведущей в холл. Она распахнула ее и вышла в темноту комнаты, нарушаемую желтой полоской света, выбивавшегося из-под двери в спальню Мами. Амалия прислушалась, и ей показалось, что за дверью отчетливо слышны шаги. Значит, Мами тоже не спится. Что ее беспокоило: отсутствие Жюльена? Роман Хлои с англичанином? Забота о ближних — хорошее качество, но причиняет много хлопот.

Амалия потрогала двери на галерею и в лоджию, но обе были заперты. С минуту она постояла в раздумье, а потом неслышными шагами вернулась в свою комнату и подошла к двери в спальню мужа; прислушалась и нажала на ручку, уже готовая увидеть Тиге, но в комнате было темно и пусто. Дверь в лоджию была открыта, вероятно, в ожидании Жюльена. Амалия подумала, что Чарльз, наверное, ждет возвращения хозяина в лоджии, но потом вспомнила, что Мами отпустила его. Конечно, у Жюльена был свой ключ, и будь он дома, то не забыл бы запереть двери в дом на засов.

Не задумываясь больше, Амалия выскользнула в лоджию. Босые ноги бесшумно ступали по кипарисовым ступеням. Без домашних туфель и широких юбок Амалия чувствовала себя на удивление легкой и свободной, как ночной воздух, который залетал к ней под сорочку, приятно лаская тело. Кирпичный пол нижней лоджии был прохладным и немного колючим. Амалия подхватила края сорочки и капота, чтобы не намокли от росы, и сделала несколько шагов по влажной траве, которая ковром раскинулась между «гарсоньерками». Обогнув кирпичную ванну для сбора дождевой воды, она скользнула между домом и одной из «гарсоньерок» на боковой двор.