Украденные прикосновения

Сальваторе садится на кровать и развязывает узел на левой штанине своего свитера. Он натягивает материал и тянется к протезу, прислоненному к стене. Ему требуется много времени, чтобы надеть его. Намного дольше, чем следовало бы. Закатать рукав на подкладке — довольно сложное дело, когда у него только одна рука функционирует, потому что ткань постоянно выскальзывает из пальцев. Я удивлялась, почему он не надевает протез вечером, после душа. Наверное, слишком хлопотно делать это дважды в день.

"Что-то происходит?" спрашиваю я.

"Что ты имеешь в виду?"

"Ты настаиваешь, чтобы я давала тебе знать каждый раз, когда выхожу из пентхауса. Ты боишься, что ирландцы могут попытаются проникнуть в это здание?"

"Ирландцы тут ни при чем". Он выругался, когда лайнер снова выскользнул из его пальцев. "И никто не может проникнуть в это здание".

"Тогда почему? Ты думаетшь, я сбегу или что-то в этом роде?"

Он не отвечает, но продолжает возиться с протезом. Когда он надевает его, он встает и подходит ко мне, поднимая руку к моей шее.

"Ты можешь попробовать убежать", — говорит он и наклоняет мою голову вверх, — "но я поймаю тебя каждый раз, Милен".

Он все еще без рубашки, и то, что он так близко, путает мои и без того спутанные мысли. У этого парня чертовы восемь кубиков. Как я могу продолжать притворяться безразличной, когда моим глазам хочется опуститься на его живот и еще раз сосчитать каждый дюйм, чтобы убедиться? Я думала, что это дерьмо — миф.

"Надень, пожалуйста, рубашку".

"Нет". Он делает еще один шаг вперед, заставляя меня отступить назад. Рука, сжимающая мою шею, скользит вниз, пока не останавливается на небольшой части моей спины. Крошечные волоски на моей коже поднимаются, и мурашки покрывают все тело.

"Торе?"

"Да?" Еще один шаг, за ним еще один, пока я не упираюсь спиной в стену коридора.

"Почему ты всегда загоняешь меня в угол?" спрашиваю я, пытаясь отвлечься от мыслей о том, чтобы прижать ладони к его груди. "Тебя это заводит или что?".

"Может быть. Почему бы тебе самой не проверить?" Он берет мою руку и прижимает ее к своей промежности, и я втягиваю воздух. Он твердый как камень.

"Прекрати, это сексуальное запугивание, Сальваторе", — задыхаюсь я.

"Я не вижу, чтобы ты пыталась убежать". Он наклоняет голову, наблюдая за мной, затем проводит пальцем по моей щеке. "Или отпустила мой член, если уж на то пошло".

Я задыхаюсь и быстро убираю руку.

"Скажи мне, Милен, если бы я сейчас запустил руку в твои трусики", — он скользит правой рукой по моему бедру спереди, проводя пальцем по линии от пупка до пояса шорт, — "насколько влажной я бы тебя нашел?".

Я должна сказать ему, что я сухая, или повернуться и уйти. Или попросить его остановиться. Вместо этого я прикусываю нижнюю губу и держу его взгляд, не моргая.

Медленно, я расстегиваю первую пуговицу своих джинсовых брюк. Сальваторе наклоняет голову и прижимается своими губами к моим, но это длится всего секунду.

"Следующий, cara", — говорит он мне в губы, и я расстегиваю еще одну пуговицу. На этот раз он берет мою нижнюю губу между зубами и нежно посасывает ее, сводя меня с ума от желания.

"Следующий".

Я расстегиваю последние две пуговицы и делаю глубокий вдох, ожидая, что он будет делать. Его палец пробирается ниже, под оборку на верхней части моих трусиков, и прижимается к влажной коже.

"Промокла насквозь. Ты должна была сказать мне, что все так плохо, Милен". Он быстро проводит пальцами по моему клитору, и мое дыхание учащается. "Почему ты такая чертовски упрямая?"

"Я не упрямая", — шепчу я. "Я злюсь на тебя".

"Ты можешь продолжать злиться на меня. Я не возражаю". Он сжимает свою левую руку рядом с моей головой. "Повернись и прижми ладони к стене".

Нет! Убери его руку и уходи, — кричит мой мозг. К сожалению, способность моего разума контролировать мое тело была нарушена, потому что я делаю то, что он приказывает. Как только я поворачиваюсь, он прижимается своим телом к моему, его рука снова скользит в мои трусики, и мне едва удается сдержать стон. А может быть, и нет, так как крошечное хныканье все же вырывается через мои едва раздвинутые губы.

"Мне очень нравится эта маленькая игра, в которую мы играем". Его палец толкается, и придавливает, и кружит, заставляя мой и без того влажный вход еще больше промокать.

Когда он оказывает дополнительное давление, я скрежещу зубами, поддаваясь, даже пытаясь удержать последние остатки сопротивления, прежде чем оно исчезнет. Я немного вскрикнула? Возможно, но ощущения вне тела, которые я испытываю благодаря его ловким пальцам, мешают мне думать. На этот раз он медленно обводит мой клитор, оказывая давление во всех нужных местах, я словно марионетка на его ниточках. Мое дыхание учащается, сердце бешено колотится в груди.

"Но, как и в любой подобной игре, в конце концов, победителем выйдет только один". Он прижимается к моему клитору чуть сильнее, его движения становятся быстрее, и под его контролируемыми и методичными прикосновениями последние остатки моего сопротивления быстро просачиваются наружу.