Украденные воспоминания

Он не простоял так долго: звонок известил о том, что встреча с действительностью неминуема. Илья хмуро поплелся в класс, забился в самый дальний угол и достал свой дневник. Ему нужно было чем-то занять себя, чтобы не обращать внимания на взгляды, которые в его сторону бросают одноклассники, на их перешептывания.

— Чем занимаешься, Скворцов? — над ним нарисовались фигуры нескольких из одноклассниц. Впереди других стояла Наташа — она пользовалась особой популярностью у всех мальчиков и обладала особенно скверным нравом. Илья догадывался, что просто так она не подойдет.

— Ничем, — буркнул он, продолжая листать дневник и на всякий случай вцепился в него крепче: мало ли, решат вырвать.

— А что это у тебя? — продолжала Наташа.

— Ничего, — пожал плечами Илья.

— Чего ты такой недружелюбный, — наигранно-обидчиво потянула девушка, и стала накручивать на палец прядку выбеленных волос, — может мне не с кем на дискотеку идти и я тебя хочу пригласить.

— Ну да, — хмыкнул Илья. Девицы остались недовольны, обложили его трехэтажным матом и удалились курить в туалет.

Мальчик убрал дневник и попытался задремать, уложив голову на руки, но глупо было думать, что ему это удастся. Одноклассники массово возвращались с перемены и очень бурно реагировали на его появление.

Кто-то грубо потряс его за плечо. Илья нехотя поднял голову и увидел подле себя своего главного «недруга» и обидчика — Валеру Петрова. Этот высокий, рослый юноша, никак не тянувший своими габаритами на пятнадцать лет, невзлюбил Илью с самого первого взгляда и решил во чтобы то ни стало сжить мальчика со свету. Он зеленел от злости, когда видел любые самые незначительные успехи Ильи и радовался, как ребенок, если ему удавалось сделать гадость.

— Не спи, замерзнешь, — выдал свою высокоинтеллектуальную мысль Валера. Илья должен был ее оценить, но почему-то совсем не обрадовался.

— Слушай ты, недоумок, — разозленный этим, Валера перешел к более решительным действиям, — ты чего о себе возомнил!? Еще слово Наташе скажешь, я тебе очки сломаю!

Илья некоторое время соображал какое Валере дело до Наташи: вроде бы они и не общались вовсе, напротив даже, как-то раз Наташа Валере «не дала», после чего они ругались нещадно, но выходит было какое-то.

Илья понимающе кивнул, но этого было недостаточно.

Валера схватил Илью за плечи и тряхнул изо всей силы.

— Урод, — с чувством сказал он.

— Эй. Оставь его в покое, — Валера вынужден был обернуться. Рядом с ними стоял еще один их одноклассник — Андрей. Взгляд его темных глаз метал молнии в адрес Петрова.

Валера пробурчал что-то в ответ и все-таки ушел.

Илья снова остался в одиночестве и вздохнул облегченно. Он отвернулся к окну и некоторое время смотрел на непрерывно идущий дождь. В его голове роились разные мысли, которые он все старался оформить во что-то конкретное, чтобы записать. В конце-концов он открыл дневник и написал несколько строк, которые тут же зачеркнул.

11 ноября

Волчья стая. Андрей еще не потерял человеческий вид, но прикидывается таким же зверем. Зачем? Чтобы хищники не разорвали его, догадавшись, что он — не свой. Глаза у него человеческие, очень чуткие и добрые… Красивые.

Последнее слово он перечеркнул несколько раз, чтобы его никак нельзя было прочитать.

— У тебя все хорошо? — в комнату заглянула Нина. Мальчик сразу же отложил дневник и ручку. Он опять засиделся до глубокой темноты, читая и записывая свои мысли. Время летело незаметно, когда он оставался наедине с собой. В школе — минуты падали кирпичами, он считал и складывал их, мечтая только об одном — поскорее покинуть эти стены. Каждое утро ему не хотелось просыпаться только потому, что он должен снова отправляться в эту клетку к голодным тиграм.

— Да, конечно, — бодрым голосом отмахнулся он.

Нина все равно зашла и присела на кровать. Тусклая лампа бросала на ее лицо глубокие тени. Она была по-прежнему такой же красивой, но как-то иначе. Илья все равно восхищался ей.

— Точно? — переспросила Нина.

— Да, мамочка.

Он прикрыл глаза.

— Я хотела тебе сказать кое-что, — грустно начала женщина, заламывая руки. Чувствовалось, что что-то ее гложет, не дает покоя. А сказать больше — некому.

Илья кивнул, чтобы дать ей понять, что готов слушать.

— Дима умер.

Слова ее проглотила тишина. Илья растерялся, он не знал, как на это реагировать. Он знал о том, какие сложные и многозначительные отношения связывали этого человека с его матерью, знал, скольким он ему обязан, но все равно не готов был впустить Дмитрия Ивановича в свою реальность.

— Как? — пробормотал он.

— Инфаркт, — ответила Нина. Илья внимательно посмотрел на нее — все ее черты наполнились горечью и одиночеством. Мальчик сел рядом и обнял ее костлявыми руками.

— Ты его любила? — зачем-то спросил он.

— Нет… — Нина задумчиво покачала головой, — но он был очень близок мне…