Украденные жизни

Я бы хотел, чтобы мой отец был всё ещё рядом. Я мог бы использовать некоторые его мудрые советы. Он никогда не стеснялся в выражениях. Он верил в поговорку, что, если хочешь что-то сказать — скажи, а там будь что будет. Мысленно пытаясь воодушевиться упорством своего отца, пока бегал, я заметил, что солнце клонится к закату, жара уже спала, что хорошо, потому что после двух миль я насквозь промок от пота. Думая о том, чтобы повернуть назад, я слышу то, что звучит похоже на крик. Я остановился на месте и прислушался. Это точно крик. Я слышу его снова. Он звучит отчаянно. Откуда он исходит? Оглядываюсь вокруг, заглядывая между домами, моё сердце бешено колотится. Чёрт побери! Где она? Это женский крик. Однозначно могу это сказать. Крики убивают меня. Я бегу между кварталами, и, наконец, вижу её. Слышу крик снова, и её заглушают, ударяя кулаком по лицу. Сукин сын! Её трясут как тряпичную куклу. Ноги несут меня к ней, я не отрываю от неё глаз. Она падает на землю, и он пинает её в голову четыре или пять раз. Затем он пинает её обмякшее тело, и я не знаю точно, сколько раз. Я кричу на мужчину, прежде чем это даже доходит до моего сознания, что крики с требованием остановиться исходят от меня. Он просто продолжает пинать и избивать её несопротивляющееся тело. Боже мой, он убил её! После того, как она ударилась об землю, я ни разу не видел, чтобы она двигалась.

Адреналин бурлит, а я не могу добраться до неё достаточно быстро. Стоп! Стоп! Это всё, что я могу сказать. Боже милостивый, просто прекрати избивать её! Этот сукин сын, наконец, взглянул вверх и, увидев меня, срывается с места. Я мог поймать его. Мне бежать за ним? Нет. Я должен помочь ей.

Я падаю на землю возле её безжизненного тела. Я боюсь передвинуть её. Боюсь прикоснуться к ней. Что, если я сделаю ей хуже, поднимая её? Что, если у неё сломана шея? Черт побери! Дерьмо! Что мне делать?