Украденный бриллиант

– Только ради чрезвычайного заседания в палате лордов или приглашения в королевский дворец, но такое случается крайне редко. Наш добрый король Георг не любит пышных церемоний. Вы, наверное, слышали, что он крайне застенчив. Поначалу вообще возникло сомнение, сможет ли он царствовать из-за своего заикания. Но король с ним справился, и все же больше всего он любит тихую семейную жизнь. Так что надеяться на отсутствие лорда не приходится. К тому же парк охраняется не менее тщательно, чем замок, хотя я бы мог попробовать пробраться туда с помощью Финча и осмотреть отведенный нашим «американцам» коттедж: только бы в этом был хоть какой-то смысл.

– Если это возможно для вас, то возможно и для меня! – воскликнула Мари-Анжелин, и глаза у нее засияли, как два золотых. – Я очень спортивная и…

– Скажу вам сразу нет! Вы гостья леди Саржент и находитесь в резиденции государственного человека. Никто не знает, как может обернуться подобное приключение, и мы не можем позволить себе скомпрометировать семью Саржентов или Черчиллей, втянув их в сомнительную историю.

– А вы не боитесь подставить под удар вашу семью? Вашего отца, герцога Картленда?

– Я совсем другое дело! В своей семье я enfant terrible[27]! «Немного того», как у вас говорится. Меня никто не принимает всерьез. К тому же я младший сын, и в будущем герцогом станет мой старший брат Рэндольф. Так что у меня обширное поле для разнообразных маневров, что удобно, хотя не всегда приятно. В общем, я об этом подумаю и поговорю с Финчем, в таких делах он незаменим – мрачный вид и золотое сердце.

– Как нам вас благодарить? – растроганно спросила госпожа де Соммьер.

– Нет ничего проще. Налейте немножко виски мне на обратную дорогу.

Лиза в тот же вечер объявила Мэри, что немедленно возвращается в Цюрих.

– Здесь я сижу без всякой пользы, порчу кровь себе и мешаю другим.

Мэри занималась в это время портретом лорда Гордона, и все ее внимание было сосредоточено на изображении шотландской шапочки, украшенной дерзким петушиным пером. От неожиданности кисть Мэри дрогнула, и вместо пера зеленая полоска появилась на лбу того, кого называли «Королем шотландцев»

– Черт! Будь добра, предупреждай заранее о таких глобальных решениях! – Мэри положила кисть, взяла чистую тряпочку и принялась убирать зеленую полоску. – Скажи, что ты будешь делать в Цюрихе? Если бы твой отец вернулся, мы бы об этом знали.

– О моем отце ничего невозможно знать наверняка, если в нем заговорила страсть коллекционера.

– Позвони ему!

– Это невозможно. Ты не знаешь моего отца. С каждым годом его любовь к тайнам возрастает.

– Так у кого ты собираешься выведать его секреты? У стен? Может быть, сейфа?

– Нет, у его личного секретаря Бирхауэра.

– Всего-то навсего?

– Ты даже не представляешь, что это за человек. Кремень. Скала. Но если кто-то знает, пусть даже приблизительно, где находится мой отец, то только он. Имея при этом строжайший приказ никому ни при каких обстоятельствах не сообщать об этом.

– Даже тебе?

– Знаешь, иногда кажется, что в первую очередь мне. Отец знает, как легко меня взволновать, и тогда я принимаюсь бить в большой колокол и звать на помощь, хотя дело порой яйца выеденного не стоит.

Мэри не могла не рассмеяться.

– А Альдо не скупится на поводы для волнений. При твоем характере нужно было выходить замуж за нотариуса.

– Я бы не стала так шутить. В общем, все, на что я пока имею право, это знать, что мой отец в Южной Америке, в которой оказался, желая заполучить таинственное сокровище. Мир коллекционеров безжалостен. Там пойдут на любые ухищрения, лишь бы вытащить коврик из-под ног соседа. Я понимаю, что отец опасается соперников. Но на этот раз дело слишком серьезное, и мне необходимо получить от Бирхауэра более точные сведения. Я не думаю, что он знает, где именно находится отец, но уверена, у него есть адрес или закодированный номер телефона, по которому возможно с ним связаться.

– За чем охотится твой отец?

– Думаю, за изумрудами, но точно не знаю. А вот Бирхауэр должен знать.

– Глупость какая-то! Бирхауэр тоже человек, а любого человека можно купить, нужно только найти подходящую цену.

– Никто не заплатит Бирхауэру столько, сколько платит отец.

– Ну, разве что так. Значит, уезжаешь? Не забывай присылать о себе вести. А лучше всего приезжай снова! Мне будет так неспокойно без тебя.

Лиза крепко обняла подругу:

– Непременно приеду, обещаю. Но сначала посмотрю, как там мои малыши.

Княжна уже подошла к двери мастерской, когда Мэри ее окликнула:

– Подожди минуточку!

Мэри открыла ящик старинного секретера, чужака среди подрамников, красок, кистей, и протянула Лизе небольшую вещицу в темно-синем кожаном чехле.

– Возьми и спрячь. Может пригодиться. Например, чтобы переубедить верного слугу.

В чехле лежал отливающий синевой стальной «браунинг».

В тот же вечер Лиза уехала в Цюрих.