Украденный бриллиант

Из ящика письменного стола ясновидящий достал небольшой футляр сиреневой кожи, вынул из него что-то вроде маленького веретена из аметиста на тоненькой золотой цепочке и положил на ладонь левой руки.

– Эта техника называется радиэстезия и берет свое начала от лозоходства, искусства с помощью лозы или рамки находить воду и металлы. Некоторые и до сих пор пользуются ореховыми прутиками, но, на мой взгляд, маятник надежнее. Я не стану утомлять вас историческими экскурсами, ограничусь кратким описанием его действия. Оно основано на предположении, что каждый элемент вибрирует по-своему, каждый обладает энергетическим полем и особыми волнами, которые улавливает маятник. Нужно только уметь понимать его движения. Если он начинает крутиться по часовой стрелке, это положительная энергетика, если против часовой стрелки, энергия отрицательная. Можно пользоваться им, водя над планом города, картой или картиной. Когда пропадает человек, в особенности ребенок, полиция нередко обращается за помощью к человеку, владеющему этой техникой, но он должен быть очень талантлив.

– Потрясающе! – воскликнула восхищенная Мари-Анжелин.

– Практика не всегда удачная, часто бывают ошибки, но мне кажется, что вы с его помощью сможете получать полезные сведения, вы настоящий медиум. Поэтому я дарю вам маятник.

– Вы мне его дарите?! – Мари-Анжелин вспыхнула до корней волос. – Но он же стоит безумных денег.

– Не преувеличивайте. Роль маятника может сыграть любое кольцо на шнурке. Первым использовал маятник некий Кампетти из Тироля, и сделать это стало возможным благодаря кусочку пирита на веревочке, которую он держал в руке. С его помощью мужчина находил источники воды, клады и даже следы преступления.

– Но каким образом? Разве у меня получится?

– Если вы найдете вашего друга, вы поверите в свои силы. Я уверен, с вашим даром вы вполне на это способны. Сейчас я объясню, как нужно действовать. Для начала вы вернетесь в Лондон, но без супруги князя. От нее исходит столько негативной энергетики, что я чувствую ее даже через вас.

– Это потому, что она убеждена в смерти Альдо?

– Но он жив. Я твердо это знаю. В Лондоне вы вооружитесь наиподробнейшим планом города и его предместий.

– Только Лондона и предместий?

– Он слаб и не может уйти далеко. Все, что я чувствую, я чувствую через вас, и мне представляется, что он бродит, как тень, не зная, куда, собственно, идет, но не может никак остановиться.

– Но Альдо же должен отдыхать, спать…

– Да, конечно. Спит он на скамейках или в каком-то нежилом углу.

Безмерная волна сочувствия перехватила горло Мари-Анжелин.

– Он болен! При смерти! У него слабые бронхи, он всегда простужается!

– Нет, нет, князь страдает не от болезни, он в крайней нищете. Даже в тюрьме ему было бы лучше. В тюрьмах он уже бывал.

– Эти тюрьмы находились на краю света, в Турции например. Его репутация, его честь от них не страдала. А сейчас вокруг его имени скандал, он не утихает, не прекращается. Вы можете себе это представить?

– Легко. Поэтому не ищите его в богатых кварталах.

– Его никто не узнаёт?

– Он прячется, не хочет, чтобы его узнавали. Существуют ночлежки для бездомных, и там князь немного отдыхает.

– Но что он ищет? Куда идет?

– Я не уверен, что мужчина сам это понимает. Возможно, больше всего он хочет попасть во Францию, но я в этом не уверен. Вам, скорее всего, нужно изучить как следует берега Темзы. А теперь я покажу вам, как пользоваться маятником с наибольшим успехом.

Ботти не пожалел времени, чтобы объяснить медиуму-неофиту, как работать с маятником на примере разных предметов и карт. Мари-Анжелин слушала его со всепоглощающим вниманием, буквально впивая новые знания, которые распахивали дверь новым надеждам.

Урок кончился, и Мари-Анжелин поняла, что находится в квартире Ботти уже три часа, тогда как ей они показались короткими минутами. Смущению ее не было предела, когда она, открыв сумочку, спросила, сколько должна, но он отрицательно покачал головой.

– Медиум не платит медиуму, – сказал он мягко. – Мне бы хотелось считать вас своей ученицей.

– Это было бы для меня честью!

– Не стесняйтесь навещать меня. Признаюсь, что был бы рад узнавать новости не из газет. Настойчиво думайте обо мне, и, возможно, я смогу вам помочь на расстоянии.

Он вложил сиреневый футляр в сложенные лодочкой ладони Мари-Анжелин, последний раз кинув взгляд в ее глаза.

– И последнее правило. Вы и только вы прикасаетесь к маятнику. Побывав в чужих руках, он может потерять свою силу. И продолжайте упражняться, вы должны привыкнуть друг к другу.

Оказавшись на бульваре Монпарнас, Мари-Анжелин дю План-Крепен спросила себя, не привиделся ли ей сон. От легкомысленной княгини Дамиани можно было ждать только летучих грез. Но она чувствовала прикосновение мягкой кожи футляра: чтобы быть уверенной, что никто не тронет ее сокровища, она спрятала его в лифчик. И еще женщина чувствовала неимоверную гордость – необыкновенный человек взял ее к себе в ученицы.