Украденный миг

— Я была здоровой, смазливой, глупой провинциалкой: ничего не знала и не умела. А Дэви был такой шикарный, щедрый, одевался как джентльмен и имел свое дело. Он обещал, что всему меня научит: как держаться и как говорить, как леди — и что у нас все будет красиво — и не на сцене, а по-настоящему, в жизни. Я поверила ему. — Джулия пожала плечами. — А почему бы и нет… Он мне все рассказал о своих родных: и что у него мама из Бостона, и что в Мэриленде она вышла замуж за человека по имени Леннокс, и что одну из его кузин зовут Софи, и она замужем за американцем Шелдоном Кейном, а у Шелдона, видите ли, сахарные плантации на Гавайях. И я вообразила, что Дэви тоже богат… и все такое. В последний год войны я вышла за него замуж!

— И что же?

— Когда южан разгромили, Дэви напился в стельку. Муж все до единого цента поставил на конфедератов, но раз их разбили, то он и потерял все до единого цента. Дэвид ходил по кабакам, пил и всем говорил, что он нищий. У меня остались всякие безделушки, довольно ценные, которые он дарил мне. Он стал меня просить, чтобы я отдала ему эти вещи. Или продала. А с какой стати? Я поняла, что он ненадежный, конченый человек, собрала все, что было ценного, взяла то, что было отложено на черный день, и ушла тайком. Сбежала. Да, Гидеон, я обворовала Дэви, своего мужа, и сбежала от него — ваш Пинкертон не ошибся.

— Так Дэвид Леннокс не умер? И ваш брак… Ты еще считаешься его женой? Что с ним сейчас? — Гидеон не верил своим ушам. Итак, его брак с Джулией недействителен! Они с Эммой смогут обвенчаться!

Джулия недоумевающе посмотрела на него:

— Какого черта! Откуда мне знать, что с ним теперь? По крайней мере когда я уходила от него, он был живехонек и здоровехонек! Но ты должен торопиться, Гидеон…

Гидеон не слушал ее. Он словно оглох от счастья. Благодарение Богу! Он избавил его от этой женщины.

— Гидеон! Если ты хочешь догнать Джека, ты должен поторопиться!

— Джека? Почему я должен его догонять? Он что, украл что-нибудь?

— Но ты же не дал мне объяснить. Ты сначала стащил меня с коня, потом крикнул «заткнись!», а теперь сидишь тут и допрашиваешь меня, словно ты — местный шериф! Я говорю, что ты должен, должен найти Джека Джордана, иначе будет поздно!

— Зачем? Почему ты все время толкуешь мне о Джеке Джордане?

— Да потому, что он увез их с собой, Гидеон! Он хочет убраться с острова, а чтобы его не могли схватить, взял с собой заложницу, твою островитянку.

— Заложницу? Ты… ты говоришь об Эмме?

— Да, да, да! Джек убил твоего отца. Он ясно дал мне это понять. Теперь он хочет смыться отсюда! Он взял ее в заложницы, чтобы полиция не смогла его арестовать! Ну! Гидеон! Ты же знаешь, что это такое! Он может убить ее здесь или увезти с собой… если ты не поторопишься!

— Вот как? Почему я должен верить тебе? А если это новая хитрость? Ты отправишь меня в погоню за Джорданом, а сама тем временем… Что же мне делать с тобой, моя дорогая жена?

Она поняла его.

— В глубине души, Гидеон, я надеялась, что ты… отпустишь меня. Поверь мне, я уже не желаю зла ни тебе, ни Эмме, клянусь. Ты должен поверить мне! Я никогда не хотела смерти твоего отца. Джекоб Кейн был единственным человеком, который любил меня в этом доме. Я ведь только хотела получить с вас немного денег и все. Джордан поклялся мне, что, как только получит выкуп, отпустит Джекоба, не причинив ему никакого вреда. Он обещал мне, что мы получим деньги и уедем в Америку, начнем там новую жизнь. И я помогла ему…

— Что? В чем же ты помогла ему, Джулия? — Голос Гидеона был ровным и бесцветным.

— Я выбрала время, когда мы были только вдвоем, и сказала Джекобу, что у тебя есть любовница, что ты изменяешь мне. Я сказала ему, что ты поехал не в клинику, а к развалинам древнего капища — на свидание. Я просила его поговорить с тобой и запретить тебе разрушать семью Он пообещал мне, что сейчас же сам разберется во всем этом, и уехал… Исчез навсегда… Но ведь я не хотела этого!

— Ты послала его на смерть, Джулия!

— Да…

— И ты могла надеяться на прощение?

— Гидеон, не смотри на меня так, умоляю! Я знаю, знаю, что одна и все ненавидят меня! Ты можешь убить меня — и никто не пожалеет обо мне! Но ты должен меня пожалеть! Отпусти меня, Гидеон!

— Шериф из Хило сейчас будет здесь! Пако был другом моего отца, они охотились вместе, когда отец пропал, шериф несколько суток искал его по всему острову… Пусть он пожалеет тебя!

— Шериф? — У Джулии зуб на зуб не попадал от страха. — Гидеон, не позволяй ему забирать меня в тюрьму… Я боюсь тюрьмы… Я убью себя там!

— Поздно, Джулия! Пусть закон решит, что делать с тобой. Думаю, что тебя ждет петля, а не тюремная камера! Кимо!

— Да, сэр!

— Убери от меня эту женщину! Я не могу поручиться за себя…

— Не трогайте меня! Уберите руки! Гидеон! Гидеон, еще одно слово! Выслушай меня, умоляю! Пусть меня ждет петля, но я хочу, чтобы ты знал еще одну вещь… Может быть, после этого ты станешь добрее ко мне…

— Кимо, уведи ее, я не владею собой, я ударю ее!

— Джеки взял с собой не одну Эмму! Он похитил и Махеалани! Девочку, Гидеон!

— Сестру Эммы?

— Нет, Гидеон, нет! Не сестру. Ее дочь.