Украденный первый раз (ЛП)

— Как? И разве ты даже не спросишь, почему я тут прячусь? — тихо спросила она. Драко молчал и ничего не спрашивал, потому что он опять боролся со слезами. В этот момент он ненавидел себя. Мало того, что самая желанная девушка стояла с ним в шкафу, где можно было сблизиться другими способами, а он просто не мог взять под контроль свой срыв.

— Ты действительно плачешь? — внезапно серьёзно спросила Гермиона. Её тёплая рука подалась вперёд и коснулась его щеки, обнаружив там дорожки слёз. Драко затаил дыхание. Что происходит? Он что-то упустил, не услышал или неправильно понял? Он так и стоял, словно парализованный, чувствуя, как его кровь пела, закипая под кожей, и быстрее пульсировала по телу. Эту же пульсацию он заметил и между ног, так постоянно случалось, когда он тайно думал о ней. Вот только он никак не мог поверить, что Гермиона на самом деле так нежно прикасалась к нему. Она же ненавидела его?

И он её тоже.

Комментарий к Часть 1

Возможно, самые внимательные читатели заметят, в чём состоит эксперимент. И сразу отмечу, да, переводить работу было труднее. Но надеюсь, что справлюсь и с остальными главами. Они же мне очень-очень нравятся 🤩🤩🤩. Всего в истории 5 частей и надежда на продолжение в виде Макси)

========== Часть 2 ==========

Гермиона и сама не могла поверить в происходящее. Почему она всё ещё продолжала стоять рядом с Драко. Она привыкла избегать его, и никто из её знакомых даже близко не переносил этого слизеринца. Но она каким-то образом понимала, что Драко Малфой был результатом воспитания своих родителей. Так же, как Рон был воспитан милым и добрым, так и Драко стал тем, кем он стал. В этом году он казался замкнутым и молчаливым и теперь мало напоминал задиристого хулигана, который любил издеваться над окружающими. Однако его даже отдалённо нельзя было назвать милым или добрым.

Тот факт, что он только что открыто и совершенно недвусмысленно признал, что плакал, вероятно, сыграл решающую роль. Она хотела проверить, правда ли это, поэтому и прикоснулась к нему. Она могла бы воспользоваться палочкой, чтобы произнести Люмос, но что-то подсказало, что этой странной встрече лучше оставаться в темноте. Его щека действительно была влажной и тёплой. Её сердце болезненно сжалось от сострадания, и она оставила свою ладонь на его лице чуть дольше, ещё и потому, что он не оттолкнул её руки и не отстранился. Но казалось, что он перестал дышать. Наверное ей следовало что-то сказать, выразить сочувствие или спросить, почему он плакал, Гермиона молчала. Это всё из-за темноты, которая всё скрывала.

***

Что ему было терять? Совсем нечего. Что случилось бы, если бы он наклонился к ней, преодолел это крошечное расстояние между ними и нежно поцеловал её? В конце концов, она первой прикоснулась к нему, испортила его укрытие, сделав его не таким уединённым и просто не ушла. Почему она не ушла? Не оставила его в покое?

Немного в качестве бунта, но больше потому, что он хотел воспользоваться этой уникальной возможностью, Драко повернулся к ней. Она опустила руку. Он ожидал, что Гермиона откроет дверцу и выйдет, но она осталась.

Гермиона молчала и ждала. Было ли это реальным? Действительно ли она ждала? Или он выдавал желаемое за действительное? Он знал, что Гермиона не интересовалась им. Каково это, когда девушка тобой интересуется, отлично демонстрировала Пэнси. Но по непонятным для него причинам Грейнджер ждала и, если он верно уловил, то ей было любопытно. Теперь это был он, тот кто поднял руку и коснулся её лица. Её щека оказалась очень мягкой и тёплой.

Было так волнительно и чудесно касаться её кожи, одно это могло высушить его жалкие слёзы.

***

Гермиона не проронила ни звука, она стояла и ждала, что будет дальше. Её сердце билось как сумасшедшее. «Это из-за того, что я делаю что-то запретное», — пыталась объяснить она себе, но понимание никак не меняло ситуации. Просто Малфой, этот… ужасный человек, был таким нежным.

Гермиона пыталась прислушаться к его дыханию, но его трудно было уловить, она сама очень громко дышала. Мысленно даже сравнила себя с бульдогом в летний день. Она испытывала странный букет эмоций: стыд за своё любопытство, но ещё больше возбуждение, от которого всё тело покалывало. Никто не знал, что она была здесь с Малфоем. Если бы он и рассказал кому, она бы стала всё отрицать, и поверили бы ей, а не Драко. Но он не станет рассказывать, потому что тогда бы всплыло и о его слёзах, и опять-таки все бы узнали. Но смысл был даже не в этом. Всё дело было в этой невероятной темноте, в том, что они оба молчали. Речь шла о его тёплой, очень трепетной руке и его мягких губах, которые теперь невесомо и почти испуганно коснулись её губ.

Что же она творит?

Как она сможет оправдать это перед собой или перед Роном? Сейчас это уже не имело значения. Всё, что было важно — это тот невероятный поцелуй, такого у неё никогда не было с Роном. В этом поцелуе не было сомнений, и Гермиона вдруг поняла, что Драко влюблён в неё. Возможно, уже давно.