Украденный роман

– Извини, сморозила глупость. Но в свое оправдание скажу, что ты отказался сообщить, куда мы едем, а то строение с дороги выглядит как винодельня. Так куда мы приехали?

В самом деле, открывшееся перед нами здание – белое, с массивными готическими колоннами – выглядело скорее как частное поместье, а не больница или санаторий.

– Не куда, – уточнил Эш, паркуя машину, – а к кому.

– Та-а-ак, – заинтригованно ответила я, – и к кому же?

– К моей бабушке.

– Что? – удивленно потрясла я головой. Когда миссис Дэниелс говорила о призраках, она же не это имела в виду? – Но разве она не… умерла?

– Не бабушка Эмилия, – уточнил Эш. – Моя приемная бабушка, женщина, которая меня воспитала, – бабушка Роуз.

Глава 24

Если бы я проявила больше наблюдательности во время интернет-поисков, то, скорее всего, обнаружила бы, что Роуз Эшервуд все еще жива. В оправдание могу сказать, что третья миссис Эшервуд, казалось, не имеет ровно никакого отношения к истории Эмилии – в конце концов, она стала частью семьи уже после смерти последней. До этой минуты я и думать не думала об ее существовании и вот теперь, поднимаясь по ступеням санатория, испытывала одновременно растерянность и разочарование своей небрежностью, ведь я чуть не упустила нечто важное.

– Должен предупредить, – произнес Эш чуть ранее, положив руку на пассажирскую дверь, но не делая попыток ее открыть, – ей девяносто три года, и у нее бывают хорошие дни, а бывают плохие. Иногда она в совершенно ясном сознании, а иногда… м-м-м… она может даже не узнавать меня.

Я кивнула.

– Но для чего мы вообще сюда приехали? Она вышла замуж за твоего деда уже после смерти Эмилии, так? Ты хочешь, чтобы в книге рассказывалось и про Роуз?

Эш издал сухой смешок.

– Господи, нет. Пусть и прикованная к инвалидному креслу, но она найдет способ прикончить меня голыми руками, если мне вздумается написать о ней книгу. Она исключительно трепетно охраняет неприкосновенность личной жизни. Андж была такой же, – добавил он, внезапно понизив голос. – Они хорошо понимали друг друга. – Эш замолчал, и на лице у него возникло потерянное выражение, как у ребенка, который в переполненном супермаркете поднял голову и вдруг осознал, что мамы рядом нет.

– Мне так жаль, Эш.

Он кивнул и коротко благодарно улыбнулся.

– Кроме Роуз, больше никого не осталось. Поэтому я и привез тебя сюда.

– Она последняя твоя живая родственница?

Он покачал головой.

– Нет, последний оставшийся в живых человек, который встречался с Эмилией.

Пока мы шли по богато декорированным коридорам и залам, Эш объяснял тонкости местного обустройства: Роуз и прочие обитатели санатория (судя по всему, чрезвычайно зажиточные люди) жили не в палатах, а «номерах», их называли не пациентами, а «гостями» – ну, даже старость оборачивается к богачам другой стороной, нежели к обычным смертным, да?

Эш еще что-то рассказывал об истории этого заведения, о миллионере, который его основал, но я отключила слух и только вежливо кивала, потому что мысли завертелись вокруг Роуз и гипотез насчет ее отношений с Эмилией.

Моя мать и Шона были хорошими подругами, с сыном Шоны, Брайаном, мы вместе ходили в третий класс, и в том же году маму и Шону выбрали помощниками по организации школьной работы. С Брайаном мы так не обменялись ни словом ни в том году, ни до конца учебы, но мама и Шона раз в неделю занимались йогой в одном и том же центре на протяжении десяти лет вплоть до смерти мамы. Я всегда полагала, что папа влюбился в Шону, когда она начала заходить в гости, чтобы утешить его, и мне было ужасно стыдно, но как я ни боролась с этим чувством, я ненавидела Шону просто за то, что она заняла место моей мамы.

– Я подумал, что ты могла бы спросить у Роуз насчет Дафны дю Морье. – Голос Эша проник в размышления, и он остановился перед какой-то дверью, видимо, мы дошли до номера Роуз. – Но как я уже сказал, она не всегда в ясном уме, – добавил он, приглушив голос.

– Спросить насчет Дафны? А откуда Роуз вообще знала Эмилию? – прошептала я. – Они были школьными подругами? – Но тут я наспех прикинула даты, и даже при том, что Роуз стукнуло девяносто три, она оказывалась изрядно младше Эмилии и Дафны.

– Они кузины, – сообщил Эш и добавил, словно после некоторого раздумья: – Дедушка познакомился с Роуз исключительно благодаря Эмилии.

Вот это поворот, подумала я, но только вежливо кивнула, не выдавая чувств.

– Роуз младше, но они выросли в одном и том же местечке во Франции, и я уверен, что ходили в одну и ту же школу – хоть и не обязательно одновременно.

При мысли о том, что Роуз, Эмилия и Дафна бродили по коридорам одной и той же школы, меня в прямом смысле как током ударило, и по рукам побежали мурашки. Невольно я обхватила себя, потирая предплечья.

– Холодно? – Эш наклонился и плотнее закутал меня в свитер. Но когда он оказывался на расстоянии вздоха, замерзнуть было невозможно.

– Нет, все хорошо. – Я сделала шаг назад, чтобы не потерять голову от его гипнотической близости, и добавила как можно тверже: – Честное слово.

Эш кивнул и, мягко постучав в дверь, повернул ручку, не дожидаясь ответа.