Украденный роман

Неизвестно, сколько Клара услышала или поняла из моего разговора с Ноем, но, к ее чести, она не стала задавать вопросов. Вместо этого она заговорила совершенно о другом – спросила об Эмилии и о том, какую же книгу мне предстояло написать.

– Сама не знаю. – Я откинулась на спинку кресла и вздохнула. Злые слова Ноя, странные предостережения Роуз, замечание Клары о причудливой реальности, в которой живут Эшервуды, привели к тому, что у меня нарастала давящая боль за глазами, сигнализируя приближение мигрени. – Не уверена, что этой книге вообще суждено появиться на свет, – наконец призналась я.

Клара приподняла брови.

– А почему ты тогда до сих пор не уехала?

– Ну, я же обещала Эшу сходить с ним на фестиваль и… – Я умолкла, потому что не знала, что еще добавить. И что? Разве поэтому я оставалась в Малибу? Нет, мне не давал покоя внутренний голос, который требовал ответов на вопросы, тот самый голос, из-за которого я стала писательницей. Сейчас он настаивал, что в гибели Анджелики не все так ясно, и я должна в этом разобраться. Но вслух я ответила Кларе: – Какой же я писатель, если пропущу такое событие.

Она согласно кивнула.

– Кстати, я серьезно насчет платья с портрета. Если захочешь его надеть, я знаю, где оно хранится. Эш будет в шоке. – В ее голосе послышалось радостное предвкушение.

Я задумалась – всю неделю Эш держал меня в напряжении, почему бы нам не поменяться местами? Появившись на торжестве в платье Анджелики, которое Эш терпеть не мог, я фактически инсценировала «Ребекку», в которой миссис Денверс уговорила ничего не подозревающую главную героиню надеть реплику платья Ребекки. Чарли назвала происходящее в Малибу «метапрозой», но во мне крепло ощущение, что Вселенная просто-таки запихивает меня в переложение «Ребекки» с намеком, что мне самой такое никогда не сочинить.

Как будто рецензии от Kirkus мне было недостаточно!

– Так что, притащить тебе его? – еще раз спросила Клара, когда мы въехали в гараж и она заглушила двигатель.

Я подумала еще минуту, но в итоге покачала головой:

– Нет, не стоит. Я надену что-нибудь другое.

Честно говоря, я устала от пересказов и повторений. Устала их писать, устала в них жить. Устала от тех ограничений, которые они накладывали. Неважно, каким станет мой следующий шаг, я хотела сделать его самостоятельно, ни на кого и ни на что не оглядываясь. Я хотела сама быть автором своего романа.

Глава 40

По общепринятому мнению, центр издательской вселенной располагался в Нью-Йорке, но Лос-анджелесский литературный фестиваль одним своим существованием ставил подобную точку зрения под сомнение. Каждый март сюда съезжалось собрание величин литературных (таких как Стивен Кинг) и величин голливудских (таких как Стивен Спилберг), и в процессе негласных аукционов собирались деньги на благотворительность в сфере литературы по всей Калифорнии. Если бы год назад кто-то сказал, что мне предстоит посетить этот фестиваль, да еще в компании Генри Эшервуда III, я бы упала в обморок. Теперь же я хотела просто как-то проскочить все мероприятие, словно нажав кнопку перемотки, вернуться в Бостон и спрятаться в своей квартире.

Я надела собственное платье – самое обычное, черное, слегка расклешенное, которое бросила в чемодан в последний момент, просто на всякий случай. На какой случай – я понятия не имела и уж тем более не могла предположить, что случай будет такой. Как бы то ни было, теперь я поблагодарила интуицию. Вообще-то, вернувшись из Охая, я обнаружила на кровати присланное Эшем красное вечернее платье, но отбросила его так же, как и предложение Клары принести старое платье Анджелики. Сегодня я хотела быть самой собой. В собственной одежде.

Нейт отвез меня в город – Эш написал, что поедет на фестиваль прямо с работы и встретит меня на месте. Нейт снова скрашивал дорогу светской болтовней – сегодня над океаном висела коричневая пыльная дымка, и он рассуждал о качестве воздуха в городе, пока мы стояли в пробке. Я делала вид, что слушаю, и отвечала невнятными междометиями. На самом деле я думала о словах Роуз, о том, что во власти Эша заставить человека, женщину, исчезнуть. И что я зашла слишком далеко. Анджелика тоже зашла слишком далеко? Она училась в Брауновском университете, как и я. И Нейт сказал, что поначалу она была совсем не похожа на Эша. А потом стала как он – блестящей и несчастной. Эш довел ее до такого состояния, и она запуталась, как птица в сети, и не могла уже выбраться на свободу?

Наконец пробка кончилась, и мы помчались вперед. Нейт замолчал – взглянув на него, я увидела, что он крепко стиснул челюсти и неотрывно следил за дорогой. Он так и молчал, пока мы не встали в длинный ряд машин, которые, как я предположила, ждали очереди, чтобы подъехать к красной ковровой дорожке, ведущей в центральную библиотеку Лос-Анджелеса.

– Надо написать Эшу, – произнес он. – Сообщите, что мы в «Тесле» и ждем своей очереди.

Я вытащила телефон из сумочки и обнаружила сообщение от Ноя: «Прости меня, пожалуйста. Мы можем поговорить?»

Черт, Ной, да оставь ты меня уже в покое.