Украденный сон

…Четыре года назад… Наталья Евгеньевна возвращается с охоты, таща на себе огромный рюкзак. Муж никогда не одобрял ее увлечение. Собственно, ему было глубоко безразлично, на какие хобби тратит его жена свое свободное время, но вот последствия… Привезенное с охоты мясо нужно рубить, с зайцев — сдирать шкуру, уток — ощипывать. Это тяжелая, грязная, кровавая работа, после которой вся кухня от пола до потолка заляпана кровью и ошметками внутренностей. Запах парного мяса тоже довольно специфичен, к нему надо долго привыкать. Муж никогда не помогал Наталье управляться с мясом, он просто уходил из дома к приятелям или заранее договаривался о том, чтобы его на этот день поставили дежурить по отделению в больнице.

С появлением Олега все переменилось. Он живо интересовался рассказами об охоте, задавал вопросы, сопереживал матери, охал в особо драматичных местах, совсем по-взрослому утешал, когда однажды Наталья в темноте по ошибке убила лебедя и так расстроилась, что даже не привезла подстреленную ею дичь, оставив все егерям. Но самое главное — он не сторонился грязной кухонной работы, помогал Наталье рубить мясо и приводить его в порядок, терпеливо выщипывал шерсть и перья, замывал лужи крови, надраивал стены и кухонную мебель. Иногда ей удавалось краем глаза увидеть Олега, когда он расслаблялся и не следил за лицом, и тогда она понимала, какое усилие ему требуется, чтобы не показать отвращения от вида и запаха крови. Он был мужественным, самоотверженным помощником матери в ее охотничьих делах. В этот раз Наталья Евгеньевна привезла кабана.

Огромный секач выскочил прямо на нее. Наталья выстрелила с двадцати шагов и попала зверю в лоб, но набранная им скорость была так велика, что он продолжал нестись вперед, и полутонная туша неминуемо раздавила бы женщину. Дахно не помнила, как выстрелила во второй раз, и совершенно не понимала, как в состоянии полного беспамятства от ужаса ухитрилась попасть точно в глаз животного. Зато она очень хорошо помнила пережитый страх. Дрожь в ногах ощущалась даже теперь, когда она сидела на кухне и пила чай вместе с Олегом. Конечно, вместо чая она предпочла бы что-нибудь покрепче, но не считала возможным пить на глазах у семнадцатилетнего юноши. Она почему-то стеснялась показать свою слабость.

— Ты здорово испугалась, да, мам? — спросил Олег, заглядывая ей в глаза.

— Да, сынок, чего уж скрывать. До сих пор в себя не приду, — честно ответила Наталья.

Олег встал, открыл холодильник и достал початую бутылку водки.

— Давай хлопнем по рюмашке, а, мамуля? Тебе нужно расслабиться, а то спать не будешь, — сказал сын, деловито доставая из шкафчика рюмки и делая бутерброды на закуску.

— Спасибо, Олежка, — благодарно вздохнула она. — Мне ужасно хотелось выпить, но я стеснялась.

Олег отложил нож, подошел к Наталье, прижался щекой к ее щеке.

— Я — твой сын. Ты никогда не должна меня стесняться, слышишь? Потому что ты — моя мать, и ты всегда будешь для меня самой лучшей, самой достойной, самой правильной, самой мудрой, что бы ты ни натворила.

— Спасибо, мой хороший. — Она нежно потрепала его по густым светлым волосам, погладила по шее, по плечу. — Я ценю твое отношение к себе. Но может быть, тебе не стоит пить вместе со мной?

— Во-первых, пить в одиночку неприлично, это признак алкоголизма, — засмеялся Олег. — А во-вторых, я не меньше тебя испугался, когда представил себе, что могло случиться. Ты у меня отважная, мать, но ты все-таки береги себя. Я не хочу остаться без тебя.

Наталья Евгеньевна физически ощущала, как раздваивается ее душа. Одна половина понимала, что все это — умелая игра, имитация того, чего в каждый данный момент ждет от Олега собеседник. Мальчик редкостный, тончайший психолог, улавливающий настроение других людей и мгновенно выстраивающий свою линию поведения в соответствии с самыми требовательными ожиданиями, с самыми высокими стандартами. Недаром его обожают все без исключения. За четыре года — ни одного поступка, ни одного слова, за которые его можно было бы порицать.

Но другая половина ее души так хотела верить в то, что все это — правда, что Олег действительно нежный, заботливый, чуткий сын, боготворящий свою мать, что он талантливый, целеустремленный, честный, порядочный мальчик!

«Не распускай слюни, — постоянно одергивала себя Наталья Евгеньевна, — ему нельзя верить, ты ведь отлично понимаешь, что он такое. Он твой воспитанник, и он никогда не станет тебе сыном. Он играет в любящего сына только для того, чтобы заставить тебя быть заботливой матерью». Но так хотелось верить в воплощенную мечту…

…Два года назад… Наталья впервые взяла Олега с собой на стенд. Обычно она ездила тренироваться одна, сын жил по собственному графику и занимался стрельбой в другое время и в других местах. О спортивных успехах Олега Наталья Евгеньевна узнавала только с его слов, да из грамот и кубков, которые он частенько приносил домой. Кроме стрельбы были еще плавание, борьба, шахматы.