Я не знала, что делать. Была в полной растерянности. Как я вообще могла забеременеть?
— Девушка, с вами все в порядке? — ко мне обратился медработник, и я утвердительно закивала в ответ. Вылетела из клиники, застегивая куртку поплотней, потому что с этого дня мне нужно беспокоиться не только о своем здоровье, и, растирая слезы по лицу, поплелась по не расчищенной от снега аллее.
Я была настолько глубоко погружена в свои мысли, что не слышала шагов позади и вздрогнула, когда кто-то схватил меня за руку и резко развернул к себе лицом.
— Скажи, что ты ничего не сделала. — Мои глаза расширяются от удивления, когда я вижу перед собой Рому. В одном свитере, без шапки и шарфа.
Его лицо перекошено от ярости, а пальцы больно впиваются в мое запястье. Я ничего не слышу вокруг, просто жадно рассматриваю его лицо, наслаждаюсь любимыми черточками и из последних сил держусь, чтобы не броситься ему на шею.
— Ника, ну, не молчи же! — Он встряхивает меня за плечи, а я не могу понять, о чем он.
— Что?
— Ты ведь оставила ребенка, да? — Он впивается в меня взглядом, ожидая ответа, а я не понимаю, как он обо всем узнал.
— Как… откуда ты?.. — Я вижу в его глазах свое отражение. Страх, паника, боль, неизвестность. Если бы он не держал меня сейчас, я бы свалилась на землю. Весь спектр эмоций подхватывает меня и кружит над землей. Кажется, я забываю, как разговаривать. Хочу сказать, как скучала по нему, хочу спросить, почему он так поступил со мной, хочу признаться, что это не я отправила тот пост, но все, что могу сейчас сделать, — прижаться к его теплой груди, крепко обнять его руками и горько разреветься. Я слышу, как сильно бьется его сердце, чувствую запах его ментоловой жвачки и боюсь открыть глаза, потому что это все может оказаться всего лишь сном.
— Ну, тише-тише, Ника, солнышко. Давай, идем в машину, здесь холодно, — Рома успокаивает меня, как маленькую девочку, гладит рукой по голове поверх шапки и ведет меня в сторону стоянки. Помогает забраться в высокий внедорожник, обходит его и садится на водительское кресло.
Я стараюсь выровнять дыхание, перестать всхлипывать, чтобы не выглядеть так жалко. Мы молчим, несмотря на то, что нам есть что сказать друг другу. Я ждала этой встречи почти два месяца.
Вместо слов я достаю из сумочки уже помятую распечатку УЗИ и дрожащими руками протягиваю парню. Прячу от него свой взгляд, рассматривая пушистые хлопья снега за окном.
— Вот тебе и посидел на ваших бабских пабликах, — усмехнулся он, —
Я молчу. У меня нет ответа.
Остаток времени мы сидим в тишине. Иногда я бросаю на Рому короткие взгляды, но понять, о чем он думает, не удается. Наше уединение прерывает Соня.
— Ну как ваши дела? — со счастливой улыбкой спрашивает она. В ответ снова тишина. — Ясно. Мне погулять, пока вы пообщаетесь?
— Нет. Я отвезу вас домой. — Рома с силой сжал руль и медленно выехал с парковки.
Тихий звук мотора и тепло разморили меня, и я не заметила, как уснула. Впервые за долгое время мне не приснилось ничего плохого. А когда проснулась, мы были на подъездной дорожке у дома Ромы, а его самого в салоне авто не было.
— Ник, идем. — Соня открыла дверку авто, и по ее выражению лица я поняла, что она нервничает.
— А где Рома?
Соня молчала.
— Где он? — Я оглядывалась по сторонам в поисках парня, но вокруг лишь белый снег.
— Этот идиот схватил ключи от байка и куда-то уехал. В такую погоду! Был бы он на несколько лет младше, я бы его хорошенько выпорола! — воскликнула она, смотря куда-то вдаль.
— Как уехал? — Из моих легких одним махом вышибли весь воздух. Неужели решил подумать обо всем вдали от меня? Мне стало страшно. Особенно потому, что сейчас было не самое лучшее время, чтобы рассекать по улицам на байке. С импульсивностью Соловьева можно ожидать чего угодно.
— Идем в дом, холодно. Ничего с ним не случится.
Глава 49
Я не могу найти себе места. Уже темнеет, а Ромы все еще нет. На звонки он не отвечает. Только написал Денису сообщение, что с ним все в порядке, скоро будет. Мне было страшно от того, что он надумал.
Я знала, что нам нужно поговорить, объясниться, но станет ли он слушать меня, поверит ли, я не была уверена. Мы сидели за столом, но мне кусок в горло не лез. Неизвестность убивала. Я то подносила к губам чашку чая, так и не сделав ни глотка, то ковырялась в тарелке, то подолгу смотрела на Арину, мечтая, что и у меня вскоре будет такая же куколка.
Я до сих пор не верила, что внутри меня маленькая жизнь. И так хотелось, чтобы у моего ребенка все сложилось намного лучше, чем у меня.