Укради у мертвого смерть

Был декабрь, кондиционеры в просторном здании на бангкокской Ашока-роуд крутились в полурежиме. Окна от­крывать запрещалось. Но и сквозь противосолнечную плен­ку на стеклах он видел, как далеко на западной окраине, в заречье, плавятся в багровом закате россыпи бетонных коро­бок и редкие островки зелени. Пожелтевший воздух искажал оттенок экрана компьютера, строчки текста на котором казались гуще и чернее. Будто черви, меняющие цвет в зави­симости от среды обитания. Например, какие-то черви ме­няли окраску, если через местность проходили транспорт­ные средства с дизельными двигателями.

Джефри Пиватски почти физически ощутил мощь при­бора, с которым работал. Мощь, из которой рождается вели­чие.

«Мужчина, человек чести, должен уподобляться Господу Богу нашему, то есть властвовать и править другими людь­ми и прочими тварями, прибирать к рукам земные богатства и обладать ими», — писала Ольга в своем рассказе. Он пол­ностью согласен. Властвовать... Матадор, сражающийся с быком, чтобы победить дикую силу, именно этим выше опе­ратора с мясобойни. Если бы смысл жизни заключался в выживании, в героях ходил бы мясник. Человек воли — иной, он создан по подобию Господа, материальное для не­го — преходяще. В конечном счете не победа главное, а вы­стоять до последнего вздоха.

Он окреп в военно-воздушных силах...

Джефри собрал в опустевшем номере оборудование. Пе­ренес алюминиевую коробку к себе. Подключил питание. Вызвал из электронной памяти переданный Сингапуром текст, сочиненный Барбарой Чунг для тамошней «Стрейтс тайме». Усмехаясь, читал:

«Компания «Лин, Клео и Клео» готовится заработать в ближайшее время честные пять миллионов. Нет, лучше ска­жем так: честные пять миллионов на бесчестном черном рынке. Она покупает у частного коллекционера величайшую реликвию. Деревянный позолоченный кулак, венчавший не­когда древко знамени китайских повстанцев, называвшихся «боксерами». Бесценную вещь увезли как трофей в Герма­нию. Возвращение в Азию сопровождалось увеличением це­ны куска дерева в несколько раз с каждой милей.

Стоит писать об этом случае? Видимо, стоит. Хотя бы потому, что денег, нажитых на черном рынке, становится все больше и больше. Денег, которые боятся дневного света. Так сказать, в надвинутой на глаза шляпе. Пугливые, нелегаль­ные деньги, которые ищут обходные пути, чтобы стать впол­не достойными. Хотя бы через приобретение исторических ценностей...

Я долго размышляла: разве этот случай — повод для фи­нансовой колонки в нынешний четверг? Пока не получила другого сообщения, касающегося «Лин, Клео и Клео». А именно, что компания никакого отношения к строительным подрядным фирмам «Голь и Ко» и «Ли Хэ Пин» не имеет. Мы же наивно считали, что имеет, и безудержно смело покупали акции обеих.

Так вот, мне доподлинно известно, что акции «Голь и Ко» и «Ли Хэ Пин» подогреты на одном, как говорится, пару. Реальной ценности у них нет. К вечеру, за несколько минут до закрытия биржи, ребята «горячих денег» будут сбрасывать эти акции руками и ногами. Пока не наступит паника. И ночью начнутся сердечные приступы, а утром подтвердится, что для этого имелись основания.

Нецелесообразно переживать за «Лин, Клео и Клео». И знаете почему? Она-то заплатила за позолоченный кулак как раз акциями «Голь и Ко» и «Ли Хэ Пин». При этом, щадя витающего в мире чистого искусства бывшего владельца приобретенного раритета, помогла ему через одного парня уже сбросить эти акции. То, что акции сбрасывал неведомый рынку искусствовед, ввело в заблуждение обычно насторо­женных маклеров. Они прозевали начало атаки. И кусок ис­торического дерева, и деньги, вырученные, по существу, за клочки бумаги, то есть акции «Голь и Ко» или «Ли Хэ Пин», перешли в собственность «Лин, Клео и Клео». На самых законных основаниях. И мы их поздравляем!

Когда я позвонила в компанию «Лин, Клео и Клео», стар­ший клерк сказал, что они получают запросы от ценителей древностей относительно возможности осмотреть приобре­тенный предмет. «И какой же ответ даете?» — спросила я. Он один для всех: «Никаких проблем!»

Джефри погасил экран и набрал сингапурский номер.

—   Джефри? — спросил Клео Сурапато.

—   Поздравляю, — сказал Джефри.

—  Ха-ха-ха... О, прохлада на склонах горы Фушань! Если бы мог, принес на веере в город, как красавицу на руках...

Вот уж действительно, подумал Джефри, тайна каждой национальности не в кухне или одежде, а в манере понимать вещи. Китаец Клео никогда не лгал, но ему бы и в голову не пришло сказать правду. Прочитанная строка древних стихов была произнесена как раз, чтобы ничего не сказать.

Но только ради этого Клео не разыскивал бы Джефри во Франкфурте. Следовало сосредоточиться.

—   Как погода? Снег? — спросил Клео.

—   Одного снеговика слепить определенно хватит...

На условном жаргоне так обозначались дипломники Рур­ского университета.

—  Это лучше, чем искать там, где солнце светит за тучами.

Солнцем за тучами называлась Япония.

В трубке затянулось молчание. Клео откашлялся.