Украду твою жизнь

Он продолжает смотреть на меня плотоядно. А я пытаюсь разгадать реакцию Якуба. Его челюсть плотно сжата. В полумраке мне видны напряжённые желваки. Очень медленно он переводит взгляд с моих острых коленей на своего собеседника.

Глава 14

Отвечает не на русском. Голос спокойный, ровный. Но на мгновение глаза его собеседника расширяются. Он бледнеет, принимается кашлять и тут же тянется к своему стакану.

А я дико сожалею, что не выучила язык на котором изъясняется муж моей сестры. Всё бы отдала, только бы узнать, что Якуб сейчас произнёс.

Придя в себя, мужчина поднял руки вверх, будто сдаваясь.

– Брат, да я пошутил, – улыбается заискивающе и тут же продолжает: – Ладная девочка. Но мы же оба знаем, что ты быстро потеряешь интерес. Как развлечёшься, сколько попросишь за неё? Куплю. Называй цену. Не хочу упустить.

Полагаю, Ямадаев не честь мою отстаивал. А свою собственность. Раз уж я его временная рабыня Изаура. Но он, в отличие от товарища, не планировал вводить пленницу в курс их диалога.

Вернул взгляд на меня, будто прицениваясь, какую сумму он может назвать. Какой ценник повесит. Взгляд замер на лишнюю секунду на губах, отчего пульс тут же ускорился. И в его глазах в этот момент я увидела столько эмоций, сколько не замечала за всё время нашего знакомства. Но лишь на короткое мгновение, спустя которое они вновь приняли пресыщенное, насмешливое выражение. Продолжил путь ниже, к глубокому вырезу декольте.

Признаться, грудь у меня невыдающаяся. Но, судя по тяжёлому взгляду Якуба, его всё устраивает.

Но больше всего его интересовали именно мои ноги. Я боялась пошевелиться, потому что одно неловкое движение, и любой желающий сможет изучить трусики. Если пропустил что-то во время танца. Поэтому сидела, сжимая коленки, которые так и норовили разъехаться в разные стороны.

– Не ёрзай, – процедил сквозь зубы у самого уха, обдав его горячим дыханием, задевая губами кожу. От этого невинного касания меня будто пробивает разрядом электрического тока. Покалывающие мурашки расползаются по телу. Замираю на его бёдрах.

Припечатал для верности мои ноги своей широкой ладонью. Пальцы оказались между бёдер, вызвав у меня временную остановку сердца.

Отчасти я догадывалась и надеялась, что он просто играет на моих нервах. Издевается. Ощущала это, замечая ухмылку, скользившую на его губах. Как же мне хотелось стереть её. Увидеть его боль. Его страх.

А с другой стороны, дико боялась, что сейчас он исполнит угрозу. Ведь у него нет никаких оснований щадить меня, пока он ошибочно полагает, что я женщина, по вине которой убили его брата и сестру. Он и не скрывал, что испытывает неприязнь ко мне, доходящую до отвращения.

Мои пальцы нервно сжимаются на его плече. Ощущаю жар в теле. И не могу распознать, это из-за нашей близости или из-за страха, пробирающего до костей.

Боюсь представить, что случится, если Якуб действительно меня ему продаст. Его так называемый друг вовсе не смахивает на джентльмена. И выглядит так, будто приобретение женщин для него привычное занятие. Всё равно что корову на ярмарке купить.

– И сколько, по-твоему, я стою? – так же, как и он секунду назад, шепчу.

Очень медленно он поворачивает голову. Смотрит мне в глаза с прищуром.

– Я забрал её у мужа. Если он не захочет принять после меня жёнушку, подумаю, может, отдам тебе, – произносит, следя за моей реакцией. Отвечая не мне, а мужчине.

От злости в ушах шумит всё больше. Вокруг народ развлекается и веселится. Я слышу заливистый девичий смех, мужские голоса. У них нормальная жизнь, а у меня – подневольная. Ладонь чешется, хочется влепить ему пощёчину и гордо уйти. Только меня никто не отпустит.

– Можешь на это не рассчитывать, – цежу сквозь зубы, – он никогда не оставит меня с тобой.

Почему-то мой ответ вызывает в нём ярость.

До боли сжимает мой подбородок, приближает моё лицо к себе, будто поцеловать хочет, но взгляд, полный ненависти, говорит о том, что у него иная цель.

– Что-то он пока не спешит за тобой, – его губы вновь растягиваются в зверином оскале. Демонстрирует белизну зубов, которыми хочет вцепиться мне в глотку. Пальцы спускаются ниже, к шее, слегка надавливая. Мне совершенно непонятны его действия, знакомые парни себе подобного никогда не позволяли в отношении меня. Но, к собственному удивлению, возбуждение становится острее. И, как бы ни неприятно мне было это признавать, я опасалась испачкать его брюки своими соками. – Может, и сама не захочешь возвращаться.

Как бы поступила Серафима? Близость мужчины и его воздействие на меня притупляют разум, физические потребности вытесняют здравые мысли. Я хотела поиграть с ним в игру. Соблазнить его. Но ведь моя сестра наверняка вела бы себя с ним иначе. Скорее, выколола бы глаза вилкой при первой возможности.

А стала бы она выполнять его приказы и танцевать? Нет. Вряд ли. Ведь я танцевала, чтобы он обратил на меня внимание. Доказать, что он не в силах меня унизить, как бы ни пытался. А ей подобное ни к чему.

– Мечтай, – произношу тихо. Слыша в своём голосе нерешительность.