Украду твою жизнь

– Солнце, что случилось? Ты плачешь? – взволнованно задаёт вопрос. И я чувствую, как, слыша мой плач, он тут же срывается с места, готовый бросить всё и бежать ко мне.

С моей стороны всегда было очень эгоистично держать его рядом, зная о влюблённости. Не отвечая взаимностью. Но он мой самый близкий друг после сестры, и в одиночку разрубить наши узы я была не в состоянии.

Судорожно вздыхаю, пытаясь унять слёзы, мешавшие говорить.

– Отец хочет выдать меня замуж, – произношу, понимая, что для Влада эти слова звучат как атомная бомба. И я впервые слышу, как друг при мне матерится.

– Ахереть, ты серьёзно?

– К сожалению. Ему нужны деньги, а его партнёру – я, – с отвращением поясняю.

– Чёрт, Аня, это жесть. Просто жесть! Ты не должна на это соглашаться! Я планировал послезавтра присоединиться к родителям в Греции, полетели со мной! Моя мама тебя обожает и будет очень рада! Перед учёбой всё лето. Может, за это время твой отец одумается и найдёт другой способ найти средства?!

Его предложение звучит так заманчиво. Так просто. Уехать и забыть обо всех заботах. Но что станет с отцом, если я уеду? Вдруг он не справится, вдруг от переживаний ему сделается плохо, а меня не окажется рядом?

– Нет, я не могу, – отказываю, ощущая лишь груз вины и ответственности.

– Можешь, – уверенно говорит друг, – я куплю тебе билет сейчас же, а завтра ты сама решай, полетишь со мной или нет. У тебя будет весь завтрашний день, чтобы определиться, хочешь ли ты плясать под дудку отца или получить свободу.

Влад был прав. Я понимала, что отец мной манипулировал. Тонко. Продуманно. Но выхода всё равно не видела. Уснула заплаканная, с тяжёлой головой.

Утром отец делал вид, что вчерашнего разговора не было. Скупо поздравил с совершеннолетием, ведя себя как обычно – отстранённо и холодно.

– Надень это, – передаёт мне чёрный бархатный коробок.

Сначала я с чего-то решила, что это подарок. Но отец никогда не дарил мне подарков. Только деньги. Поэтому, очнувшись, нерешительно смотрела на коробочку.

– Что это? – уточняю, беря в руки, будто он мог подсунуть мне что-то смазанное ядом.

Подняла крышку и обнаружила вычурное обручальное кольцо.

– Подарок от будущего мужа. Надень, – строго требует отец.

От его тона мои плечи сводит судорога.

Кольцо некрасивое. Совершенно не в моём вкусе. Жёлтый цвет золота не подходил к моему цвету кожи. Решила не спорить. Кину через пару дней его в коробку для украшений и забуду. А пока вытащила и нацепила на безымянный палец. Пришлось впору. И жгло.

Приняв этот подарок, я вернулась в комнату и зачем-то положила загранпаспорт вместе с папиной банковской картой в сумочку. Мысль согласиться на предложение Влада казалась всё слаще.

Звонок в дверь, и я несусь к выходу со всех ног. Соскучилась. Дико, до трясучки.

Сестра, как луч света, залетает в дом, стоило горничной ей открыть, и я тут же кидаюсь в её объятия.

– Анька, – визжит она, заражая своим весельем. Красивая, счастливая. Обнимаю её, окунаясь в запах её волос, такой родной и знакомый, что он оказывает на меня эффект сильнодействующего антидепрессанта. – С днем рождения, Пирожочек! Люблю тебя больше всех!

– Врёшь, Спичка, никого не любишь больше своего мужа, – отрываясь, смотрю в её лучезарные глаза, а губы сами расплываются в улыбке.

Её щеки на мгновение покрываются довольным румянцем. Как же, мужа её вспомнили. Дорогого и обожаемого Ратмира Сабурова. Мужчину, который жизни не представляет без неё.

Ах… хотела бы я, чтобы меня любили с такой силой. Когда они смотрели друг на друга, мне казалось, воздух вокруг начинает искрить. Одно неловкое движение – и произойдёт возгорание.

– Это другое, Пирожочек. Тебя я люблю по-особенному, – говорит так пылко, что ей невозможно не поверить.

Да мне и не нужны слова. Чувствую её любовь. Сама её обожаю. Больше всех на свете. У неё в моём сердце нет конкурентов. Если и был на земле человек, за которого я без промедления отдала бы жизнь, – это, несомненно, Серафима.

Сестра заботилась обо мне несмотря на то, что сама была ребёнком, когда обнаружила меня на пороге квартиры. Дома, где жила вместе с отчимом из-за нашей непутёвой матери. И дедом с бабушкой.

Никогда не забуду тот день. Каждый раз, когда он всплывал в памяти, хотелось плакать. В голове блёклой картинкой, как помутневший фотоснимок, сохранилось воспоминание о том, как мама, сжимая мою ладошку, торопливо вела меня по улице. А я шла и гордилась ею. Ведь она была такой красивой. Статная, высокая. Яркая. Все говорят, что мы с Серафимой – вылитые наша мать. Сами похожи друг на друга, как близняшки. Все в неё.

– Анюта, – мама присела передо мной на корточки, подтянув короткую юбку, открывающую бесконечно длинные ноги, – тебе нужно пожить в этом доме. Тут о тебе позаботятся. А я тебя обязательно заберу, когда всё наладится.

Только ничего так и не наладилось. Никогда. А я ведь верила ей. Ждала. Каждый день ждала. И если бы не сестра… что бы со мной стало?