Украина 1991-2007: очерки новейшей истории

Первый президент Украины был избран в самый острый момент обретения независимости. Население нуждалось в компромиссной фигуре, способной уберечь страну как от воображаемых внутренних конфликтов, так и от реальных внешних. Поэтому выбор был сделан в пользу Л. Кравчука, даже внешний вид которого действовал на «среднего украинца» успокаивающе. Однако бывший секретарь ЦК провинциального подразделения развалившейся партии уже достиг к этому времени высшей точки своей партийнокабинетной карьеры, возглавив единственный на тот момент легитимный орган власти. Дальнейшее «повышение», оформившееся в пост президента большой и сложной страны, оказалось ему не по силам. Масштабы личности первого президента и масштабы задач, которые ему приходилось решать, оказались несоразмерными. Будучи президентом весьма непростой страны, Л. Кравчук остался провинциальным партийным аппаратчиком высокого ранга, неспособным на инициативу и самостоятельные нестандартные действия, но вполне успешным в кабинетных манипуляциях и публичных презентациях.

Второй президент избирался в момент острейшего социально- экономического кризиса³, развала системы власти и государственного управления, то есть в ситуации крайнего упадка. Общество ждало спасителя, а значит оценки главных кандидатов вновь были опосредованы экстремальными обстоятельствами, в которых воображаемые качества кандидата и его слова значат больше, чем рациональная оценка его достоинств и недостатков, тем более, не слишком хорошо известных избирателям.

Как это ни парадоксально, президентские выборы 1994 г. были, пожалуй, единственными, когда результат был полностью адекватен народному волеизъявлению (как в позитивном, так и в негативном смысле с точки зрения результатов). Однако именно после этих демократических выборов президентская власть начала эволюционировать в сторону все большего отчуждения от общества и построения иерархий, обслуживающих интересы подавляющего меньшинства населения. Сам Л. Кучма как технократ оказался более подготовленным к постановке и реализации конкретных технических заданий, связанных с перераспределением власти и собственности, с разработкой стратегий экономических реформ и их частичной реализацией. Не следует забывать, что он далеко не всегда был самостоятелен в своих действиях, пребывая как под давлением внутренних обстоятельств и «неформальных» договоренностей, так и под прессингом более мощных стран, международных и транснациональных институций.

Некоторое время он был достаточно удачлив и осмотрителен в подборе и пересортировке своего окружения, в кадровых расстановках, позволявших ему осуществлять реальные преобразования в стране, по крайней мере формально избегая при этом личной ответственности за неудачный результат. В то же время в его действиях, нередко вполне разумных и в перспективе содействующих общественному благу, периодически очень явно прослеживался способ мышления хозяйственника и управленца советского типа, в представлениях которого эффективность определялась умением «выбить и распределять фонды», причем в пределах узкой и привилегированной касты тех же управленцев.

Л. Кучма преуспел в выстраивании схем власти, в которых президент управлял страной через олигархические группы и разветвленную систему самодостаточной бюрократии (очень напоминающую управление заводом через партбюро, замов и снабженцев). Однако эти схемы требовали от него колоссальных усилий и затрат энергии, поскольку управление осуществлялось в «ручном режиме» и требовало не только его постоянного личного участия и контроля, но и все большей узурпации власти и отчуждения от доступа к ней большинства общественных групп.

Президентские выборы 1999 г. уже происходили в условиях «регулируемой демократии», когда президентская власть, с одной стороны, еще рассматривалась избирателями как возможный транслятор их интересов, а с другой — эта же власть успешно манипулировала настроениями и страхами избирателей, масштабно применяла административный ресурс, пользовалась монополией в медиапространстве и запугивала или подкупала избирателей. «Новый» Л. Кучма превратился в продукт созданной при его активнейшем участии системы сдерживаний и противовесов, клиентел и патронажных отношений действовавшей сначала в пределах нескольких групп интереса/влияния, а затем и всего общества. Был сделан еще один шаг в отчуждении президентской власти от общества. При этом сам Л. Кучма превратился в заложника созданной им же системы власти, которой он уже не мог эффективно управлять.