Украина 1991-2007: очерки новейшей истории

Взамен на первый план вышла «русинская проблема». Созданное в феврале 1990 г. культурно-просветительское Общество подкарпатских русинов, провозгласившее своей задачей возрождение культуры русинов (официально признаваемых как субэтнос украинского народа, но упорно не признаваемых властью в Киеве в качестве нации[82]), уже в сентябре 1990 г. заявило о необходимости превращения Закарпатской области УССР в автономную республику. По инициативе Общества и при поддержке областного совета на референдум 1 декабря 1991 г. был вынесен дополнительный вопрос об автономии Закарпатья. Вмешательство киевской власти и противодействие части местной общественности, агитировавшей за независимость Украины, способствовали смягчению формулировки — речь на референдуме шла об «особом статусе» самоуправляемой территории в составе единой независимой Украины. В поддержку такой формулировки высказалось 78 % участников голосования.

Тогда же, в декабре 1991 г., Общество направило довольно экзотическую петицию правительству Чехословакии с предложением поднять вопрос о возвращении в ее состав Закарпатья. Разумеется, ответа на нее так и не пришло. Летом 1993 г. члены Общества создали «временное правительство» Подкарпатской Руси во главе с профессором биохимии И. Туряницей, которое продуцировало многочисленные заявления и протесты против «притеснения» и даже «геноцида» русинов в Украине. Политическим прикрытием Общества стала Республиканская партия Закарпатья, которая выступала с требованиями признания русинов отдельной нацией и превращения Закарпатья в самостоятельное нейтральное государство. Эти организации получили ограниченную финансовую поддержку русинской диаспоры США и Канады, однако когда она иссякла, постепенно затихло и само движение («правительство» самораспустилось в 2001 г.).

Оставшаяся группа активистов, так называемые «политические русины», состоящая из представителей интеллигенциии, иногда напоминает о себе петициями в моменты обострения внутриполитической ситуации в стране (например во время выборов). Никакой политической поддержки извне это движение не нашло, если не считать спорадических заявлений о солидарности с ним отдельных депутатов Государственной Думы России.

В соседнем западном регионе — Галичине — созданная по результатам выборов 1990 г. «Галицкая ассамблея» трех областных советов до распада Союза пропагандировала идею федерального устройства Украины. Политическая подоплека была очевидна — обезопасить себя от контроля центральной (в данном случае московской) власти. В 1992 г. «Галицкая ассамблея» прекратила существование, а ее лидер, Вячеслав Чорновил, признал необходимость унитарного устройства Украины. Впрочем, «галицкий сепаратизм» периодически всплывает на поверхность в моменты обострений внутриполитической ситуации — в основном как достаточно громкие, но неопределенные намеки на общественное мнение по поводу тех или иных действий центрального правительства или как заявления местных интеллектуалов. Например, разговоры об автономизации Галичины активизировались сразу после переизбрания Л. Кучмы президентом Украины на второй срок в 1999 г. — разговорами дело и ограничилось, если не считать того, что их инициаторы стали предметом усиленного внимания Службы безопасности Украины.

На востоке и юге Украины вспышки автономистских и сепаратистских настроений стабильно совпадали с событиями, могущими угрожать положению местных управленческо-хозяйственных элит. Например, осенью 1990 г., вскоре после провозглашения Декларации о суверенитете Украинской ССР, в Донбассе возникло движение за самостоятельное вхождение Донецкой области в СССР в случае, если украинское руководство не подпишет Союзного договора. В местной прессе обсуждался исторический опыт существования Донецко-Криворожской республики, созданной большевиками в 1918 г. и просуществовавшей чуть более полутора месяцев, и идея ее воссоздания с последующим вхождением в состав РСФСР.