Читаем Украина, которой не было. Мифология украинской идеологии полностью

Да, некоторые из них, став украинофилами, принялись сознательно и целенаправленно создавать отдельную от общерусской «украинскую литературу», как то Кулиш и Нечуй-Левицкий, но это все равно не делало их нерусскими писателями. Они всецело были продуктом, пускай и специфическим, возникшим в русской культурной/интеллектуальной среде, они были сформированы русской, точнее, общерусской культурой. Разговоры украинствующих сектантов о том, что они представляют собой некий уникальный и самобытный феномен культуры, совершенно отличный от русской культурной матрицы, выглядели весьма забавно как в XIX веке, так и сейчас. Даже Драгоманов был вынужден саркастично прокомментировать пропагандистские заявления украинофилов по поводу их якобы абсолютной обособленности, отличности от русской культуры, заметив, что «в Польше обособленность национальная и право на автономию слышится не в ученых кабинетах, а повсюду в жизни и манифестируется всячески среди польских мужиков, как и среди господ и литераторов. На Украине не так. Даже запрет 1863-го препятствовал, напр., Костомарову печатать в России по-украински Библию и популярно педагогические книги, но не запрещал ему печатать по-украински «Богдана Хмельницкого», «Мазепы» и т. д. Почему же он писал их по-русски? Почему пишут по-русски научные произведения все теперешние украинские ученые, даже патентованные украинофилы? Почему сам Шевченко писал по-русски повести или даже интимный «Дневник»? Очевидно, что все те интеллигентные украинцы совсем не так чувствуют свою обособленность от москалей, как, напр., поляки»[123].

И когда эти бунтари-украинофилы из политических соображений и во имя националистической философии попытались с нуля создать «украинскую литературу», они фактически создавали региональное зеркальное отражение литературы общерусской, точнее, ее слабую провинциальную копию, отображавшую, как правило, сельский быт, природу и «национально-вызвольну боротьбу» в виде народной анархии и лихой, кровожадной казацкой вольности.

Мне кажется, что очень точно «украинскую» литературу XIX века охарактеризовал тот же Николай Костомаров. Позволю себе привести длинную цитату из его статьи «Малорусская литература».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное