Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

И ничего о том, что украинцы в этих государственных образованиях были людьми второго сорта, что ни в одном из них не получали такого доступа к государственному управлению, какое имели их соплеменники в России, что польские «либералы» посредством Брестской унии отняли у них веру отцов и дедов, навязали католицизм, а австро-венгерские — заключали их в концентрационные лагеря Терезино и Таллергоф. Если так хорошо было украинцам в названных странах, тогда чем объяснить, что они постоянно стремились их покинуть. Почему тогда Богдан Хмельницкий увел Украину из польского «рая» и вверг в российский «ад», а миллионы западных украинцев бежали из либеральной Австро-Венгрии за океан?

Негативный ряд и вопросы «почему?» можно продолжить, но не это является моей целью. В сведении счетов с историей нет никакого смысла. Она была такой, какой была, и мы должны не судить ее, а извлекать из нее уроки. При этом речь идет об обеих историях: об общей с Россией и Белоруссией и общей с рядом западных стран. Определившаяся на нынешней Украине тенденция их сталкивания и противопоставления, а также объявление одной из них лучшей и навязывание всей стране ее цивилизационных ценностей чрезвычайно опасны для нынешнего развития. Они, по сути, являются главным препятствием на пути формирования украинской политической нации, чреваты непредсказуемыми разрушительными последствиями в будущем. Если мы считаем, что являемся единым народом и единой страной, необходимо как можно быстрее отказаться от культивирования войны с собственной историей и ранжирования ее на хорошую свою и плохую чужую.

Надо наконец понять, что нельзя до бесконечности искать «белые пятна», ковырять старые раны и превращать это мазохистское занятие чуть ли не в основной государственный приоритет. Невозможно бесконечно рыдать над своим прошлым, пытаясь при этом превратить нашу национальную скорбь во вселенскую, как это имеет место с голодом 1932-1933 годов, который мы навязчиво просим признать геноцидом украинского народа на уровне Организации Объединенных Наций. Просим с таким исступленным упорством, как будто это признание способно воскресить невинные жертвы, при этом совершенно не считаясь с тем, что приобретения от этой геноцидной «суеты» несоизмеримы с потерями. Их цена — ухудшение и без того уже испорченных украинскими националистами отношений с Россией, а также углубление раскола в украинском обществе.

Если национально озабоченной элите очень хочется иметь в нашей стране пример геноцида, признанный мировым сообществом, попробовала бы она предъявить ему другие трагические события, скажем, еврейские погромы в период петлюровской атаманщины в 1918-1919 годах или массовое истребление поляков, евреев и русских украинскими националистами в 1941-1945 годах. Убежден, что такие ходатайства найдут понимание у мирового сообщества.

Еще одной общей особенностью исторических учебников и пособий является то, что все они независимо от фамилий, значащихся на обложках, скроены практически по единому идеологическому образцу. Никакого разномыслия и вариативности. Все однозначно, как в былые, ныне поруганные времена. Что это — общее прозрение, приведшее к познанию единой истины, отсутствие вкуса и навыков к размышлению или банальное следование известной пословице «кто платит деньги, тот и музыку заказывает»?

Ответ очевиден и свидетельствует о том, что далеко не все благополучно в сфере образования в украинском королевстве. Если авторы учебников не способны размышлять, а учителя по определению этого делать не могут, иначе потеряют работу, то кто же научит этому учеников?

Когда-то выдающийся отечественный историк В. Ключевский утверждал, что задача высшего образования — не столько дать учащимся системные знания, сколько научить их думать. Теперь, оказывается, этого не нужно вовсе. Наглядным подтверждением сказанного является новая система определения уровня знаний — она полностью рефлекторная. Школьник или абитуриент занят не тем, чтобы понять суть явлений, о чем уже никто и не спрашивает, а тем, чтобы запомнить дату или однозначную оценку факта, которые нужны при компьютерном тестировании. Поступив в университет (институт), приученный к угадыванию, такой студент не станет утруждать себя чтением книг, не говоря уже о документах, но, нажав нужные клавиши компьютера, отыщет необходимый ему минимум в Интернете.

Все это сделано якобы для того, чтобы избежать коррупции при поступлении в вузы. Не знаю, насколько в наше время это злободневный вопрос, когда широко распространено контрактное обучение, а вузов едва ли не больше, чем абитуриентов. Фактически новая система не только отстраняет вузы от набора студентов, но и выказывает им недоверие в этом. И непонятно, почему они так безропотно ее приняли. Неужели и там утрачен интерес к размышлению и профессорско-преподавательскому корпусу безразлично, кого для пятилетнего обучения направит им средняя школа — бездумных потребителей этноидеологического единомыслия или небезразличных искателей исторической правды, способных к самостоятельному осознанному выбору?