Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

В 1940 году VII сессия Верховного Совета СССР приняла закон о вхождении в состав Украинской ССР Северной Буковины, включавшей Хотинский, Аккерманский и Измаильский уезды, ранее принадлежавшие Румынии. В обоих регионах преобладало украинское население, но значительный процент составляли поляки и румыны, а в городских центрах они даже численно преобладали над украинцами.

Одним из важных результатов освободительной миссии Советской армии было присоединение к Украине Подкарпатской Руси. Соглашение об этом было заключено между СССР и Чехословакией 29 июня 1945 года. Вновь образованной Закарпатской области отошли тогда и некоторые территории Словакии.

Последнее территориальное приобретение Украины относится к 1954 году, когда по инициативе Н. С. Хрущева Верховный Совет СССР передал в ее административное ведение Крымскую область. Это наиболее разнородная по своему этническому составу территория, на которой наряду с русскими и украинцами тогда проживали представители более чем 100 национальностей.

После распада Советского Союза в 1991 году Украина, будучи вполне структурированным государством, обрела независимость. Прокляла свое историческое прошлое, особенно советское, но сохранила его территориальное наследие и, что самое поразительное, государственно-территориальное устройство. По мнению новой политической элиты, оно являлось унитарным. Это определение и было внесено в Конституцию, хотя наличие в составе Украины Крымской Автономной Республики давало серьезный повод сомневаться в его правильности.

Не раз приходилось слышать, что предоставление Крыму автономии было ошибкой. Поднимался даже вопрос об ее отмене. В результате удалось упразднить только должность президента, но не саму автономию. Сегодня в связи с потерей Крыма президент П. Порошенко пытается учредить крымско-татарскую государственную автономию на территории Херсонской области. Учитывая, что на материковую Украину крымских татар переселилось все же немного, решили восполнить их численность родственными им турками-месхетинцами. Речь идет о 200 тысячах человек. Однако, по подсчетам специалистов, их число на Украине не превышает 10 тысяч. Где же взять еще 190 тысяч? Определенно в Турции. Такое предположение кажется маловероятным, но, как говорится, нет дыма без огня. За дружбу с президентом Эрдоганом и обещанную им помощь П. Порошенко надо будет чем-то платить.

Галицкие истоки идеи федерализма

Говоря о федерализации Украины, хотелось бы отметить, что это не какая-то сепаратистская провокация ее недоброжелателей или кремлевский заговор. Первым выступил с этим предложением В. Чорновил в свою бытность руководителем государственной администрации Львовской области. Многие, думается, помнят учрежденную им Галицкую ассамблею, призванную блюсти интересы трех галицких областей. Этот шаг не имел продолжения, но ради объективности придется признать, что особой его юридической легитимации и не требовалось. Галичина в продолжение всех лет независимости де-факто находилась на положении федерального региона. По многим вопросам развития новой Украины, впрочем, как и в оценках ее исторического прошлого, галицкие интеллектуалы всегда имели свое, не совпадающее с официальной позицией, мнение. Им было позволено иметь свой взгляд на украино-русские отношения, на место русского языка на Украине, на Великую Отечественную войну, на бандеровское движение и т. д.

Еще задолго до того, как их позиция получила поддержку центральной власти при президенте В. Ющенко, в Галичине, далеко не всегда с формального согласия местных рад, сносили памятники советского времени, переименовывали населенные пункты, улицы и площади называли именами руководителей националистического движения, ставили им памятные знаки и памятники. В школьные программы на факультативной основе включались темы, связанные с историей ОУН-УПА. С началом протестной акции на киевском майдане Незалежности Галичина (Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области) и вовсе заявила об отказе подчиняться центральной киевской власти. Позднее этот почин поддержали и другие украинские области, что было первой ласточкой государственного распада.

Можно по-разному относиться к галицкому «своеволию», но нельзя не признать, что во многом для него существовали объективные предпосылки. И, может быть, главной из них было уважение к своей истории и своим традициям, подавляемым в условиях советской действительности. Можно только порадоваться, что на Печерских холмах не нашлось тогда горячих голов, как в случае с Донбассом, которые бы силой принялись добиваться от галичан повиновения.

Но ведь Донбасс тоже имеет свою историю, традиции и своих героев. И людям, живущим там, они также небезразличны. Они не могли спокойно отнестись к тому, что их ценности были объявлены наследием имперского и советского преступных режимов, а их родной русский язык — иностранным, языком чужой державы. Что все жители края в одночасье стали неполноценными украинцами, гражданами второго сорта и получили уничижительные прозвища, что немыслимо в цивилизованном обществе.