Украина между Россией и Западом: историко-публицистические очерки

В IX веке жертвоприношение уже было нонсенсом, потому что пресвященная Византия демонстрировала миру потрясающую христианскую культуру, науку, просвещение, экономику. Так что если бы Русь дольше задержалась в языческом состоянии, она бы, конечно, сильно отстала от Европы. Прибалтика немного задержалась, и, в общем, там ничего путного не получилось. А Русь, приняв христианство, вошла в Византийское содружество наций, и Константинополь на Руси стал называться Царьград — «царский город». Русские князья как бы негласно приняли верховенство византийского императора. Название «Царьград» означало, что наш царь — в Константинополе, откуда присылали митрополита Киевского и всея Руси, а нередко и епископов. И на русскую землю пришло просвещение — литература, письменность, роскошная архитектура, искусство мозаики, фрески, стекловарения: и иконные стекла, и браслеты. Конечно, для Руси это был большой рывок, и мы не должны сегодня оплакивать то, что произошло в 988 году. Это было событие чрезвычайной важности для всех восточных славян.

Сегодня на Украине есть приверженцы язычества, которые называют христианство религией чужой, чужеродной, говорят, что ее навязали евреи и подсунули нам Иисуса Христа. Это течение называется РУН-вира, то есть Родная украинская народная вера. Но его приверженцы — не более чем оригиналы, которые пытаются чем-то выделиться.

Как я сказал, принятие христианства было закономерным этапом развития всей Европы. Во времена Киевской Руси благодаря тому, что страна приняла христианство и вошла в Византийское содружество наций, она была не хуже любой европейской страны. Это была развитая страна, очень крупная — 1,5 млн квадратных километров территории. При Ярославе Мудром многие европейские монаршие дома считали за честь породниться с Киевом. Дочери правителя были выданы замуж за королей Венгрии, Франции, Норвегии, а сыновья женились на дочерях византийских, польских, германских королей. Тогда Русь играла значительную роль на международной арене. Так что не стоит жалеть о язычестве.

9. «Нас ждет то, что мы сделаем сами» [193]

Мир изначально противоречив. Его главной движущей силой являются интересы — человека, общества, государства. Они, как правило, не совпадают. Национальные интересы чаще всего не согласуются с интернациональными, причем и в тех случаях, когда то или иное государство является членом единого сообщества — европейского, евразийского или какого-либо еще. Во всех таких союзах есть лидеры, достигшие более высокого уровня экономического развития и обладающие значительно большими военными возможностями. Именно они определяют содержательные смыслы союзов — политические, экономические, военные и др.

Они и есть главные выгодополучатели в этих союзах, что не всегда безропотно принимается остальными. Одни члены таких союзов задумываются над целесообразностью своего участия в них, другие и вовсе намерены покинуть их, как, например, Великобритания, народ которой высказался за выход своей страны из Европейского союза. Аналогичные процессы характерны и для Евразийского сообщества, члены которого, в том числе потенциальные, постоянно озабочены тем, как бы не оказаться в сильной зависимости от России, несомненного интеграционного лидера на постсоветском пространстве. Наиболее заметно это в отношениях России и Беларуси, которые никак не могут достигнуть разумного уровня цен на энергоносители, а также таможенной прозрачности на внешней границе.

Какие бы идеальные декларации или договоры ни лежали в основе таких союзов, они не в состоянии обеспечить в них всеобщую справедливость. В реальности приоритет всегда остается не за общими интересами, а за национальными. Как гласит народная мудрость, «своя рубашка ближе к телу».

Неизмеримо бóльшие противоречия возникают между отдельными экономическими и военно-политическими союзами. Наглядным примером являются отношения Евросоюза (по сути контролируемого Соединенными Штатами), с одной стороны, и Евразийского сообщества во главе с Россией — с другой. Противоречия эти давние, сформировавшиеся еще во времена существования Советского Союза. Они были порождены, как уверяли западные политические и государственные деятели, органическим неприятием ими социалистической системы, советского общественного строя. Казалось, исчезни этот принципиальный раздражитель — и путь к взаимопониманию между Западом и Востоком будет открыт. Действительность не оправдала этих надежд. Прошло более 25 лет с тех пор, как обрушилась социалистическая система во главе с Советским Союзом и милый сердцу старой Европы и США капитализм вернулся в Россию, но отношение Запада к ней принципиально не изменилось. Может, стало еще более жестким, о чем свидетельствует усиление и расширение Североатлантического альянса — НАТО. Теперь его воинские подразделения и базы размещаются уже в непосредственной близости от границ России.