Украина: моя война

Второе: исходя из первого пункта, решается вопрос об отправке миротворческого контингента. Если Запад решил в любом случае провоцировать Россию и биться до конца, то задержка с этим будет сеять панику в рядах пророссийских сил на Юго-Востоке, вселять уверенность в хунту, и от этого ее действия будут все более и более агрессивными и кровавыми. Если Москва стерпит русский холокост в Одессе, неонацисты и наймиты Коломойского повторят сценарий в укрупненном масштабе: либо там же, в Одессе, либо в другом городе. При этом Вашингтон не признает легитимности никаких силовых действий со стороны России и никаких аргументов и доводов Москвы. Я имею в виду никаких вообще. Они не видят сожженных заживо людей и не увидят, как они не видят сотни тысяч людей, погибших в ходе американского вторжения в Ирак. То, что не соответствует американским интересам, того не существует — таково первое правило американской информационной войны, и его не отменит никакой масштаб зверств и злодеяний. Таким образом, если вводить миротворческий контингент, то сейчас. Ждать нечего. А если не вводить, тогда это будет означать предательство России и ее гибель. Именно России, не только Новороссии, но России как таковой. Не получив отпора на Юго-Востоке, понукаемые американскими хозяевами, отряды украинских неонацистов обратятся к Крыму и к самой России. Тогда миротворцев все равно придется вводить, но стартовые позиции мы потеряем. Если Вашингтон бросает нам экзистенциальный вызов, у нас больше нет иной возможности, кроме как ответить на него.

Пусть они думают, что это Украинский капкан, но это может стать моментом великого возрождения России. Капкан — для безмозглых и слабых зверей. Для сильного великого народа, наделенного миссией, это может стать чем-то совсем иным.

Третье: Юго-Восток Украины знает сейчас три модели Сопротивления:

1. Донецко-Луганский путь. Здесь силы Самообороны захватывают оружие и создают самостоятельную политическую реальность. Да, и они гибнут. Но они гибнут с оружием в руках. Они сражаются за Республику, за Новороссию, за Россию. Они несут потери и стоят на постах. Но они могут себя защитить. И здесь вступают в силу законы войны. После Одессы донецко-луганским субъектам просто необходимо провести серьезную зачистку всех сторонников хунты и колеблющихся бюрократов. Они активные пособники славянского геноцида, на них лично кровь невинных жертв. Интернирование пособников хунты, их изоляция и обмен на захваченных неонацистами лидеров Сопротивления — логичный и необходимый шаг. Далее по плану разблокирование границ, взятие под контроль аэропорта и транспортных путей, создание полноценной армии Юго-Востока. Ответ последует, но он последует в любом случае. Сейчас все ясно: они идут убивать русских. Всё. А на это один ответ: либо вооруженное сопротивление и защита жизни, либо покорное следование на бойню. Бараны сдаются, люди сражаются.

2. Одесса/Харьков. 2 мая в Одессе и за несколько дней до этого отстрел Кернеса в Харькове показывают, что фаза мирного противостояния в Одессе и Харькове завершена. Не важно, сколько людей выходит на митинги протеста против хунты, — важно, созданы и вооружены ли отряды Самообороны, контролируют ли они ОГА и захвачены ли ими эти ОГА. В Одессе, перед тем как быть заживо сожженными неонацистами, активисты Антимайдана колебались, ломать ли двери в Доме профсоюзов или нет, ведь если бы нападение не состоялось — наивно, законопослушно пеклись они прямо перед жуткой своей и героической смертью, — милиция посчитала бы это «противозаконным действием». Одесса, как и Харьков, еще верит в иллюзию закона. И вот цена расплаты за эту иллюзию: русский геноцид, полсотни или даже за сотню убитых, растерзанных или сожженных заживо людей. Да, в толпе бандеровских тварей было оружие. У противников хунты его не было. Могу сказать одно: очень плохо, что не было. Оружие не дают, оружие берут, если речь идет о жизни людей. Слишком большое почтение к закону в экстремальных ситуациях — это не просто ошибка, это самоубийство и преступление. Для Харькова справедливо то же самое.