Украина: политика упущенных возможностей

Богословы разных конфессий и веков сходились во мнении, что любой торг с дьяволом недопустим. Не только потому, что для верующего во Христа как абсолютное Добро невозможно соглашение с олицетворением абсолютного Зла. Дьявол заведомо выигрывает в любом торге, никогда не выполняет обещанного, и начать торговаться с ним — значит уже проиграть, причем проиграть все. Дьявол не удовлетворяется мелкими приобретениями, ему нужна только душа, что сразу отдает человека в полную власть князя Тьмы. Единственный способ выиграть у дьявола — это не играть с ним, надежды обмануть повелителя ада всегда тщетны.

Теологическая истина имеет и вполне практическое применение, что многократно доказывалось историей. Возможна договоренность политических деятелей разных взглядов, даже диаметрально противоположных, государств с различным общественным устройством, но при этом у них должна быть единая базовая основа ценностей. Пусть взаимопонимания между партнерами достичь непросто, но оно эффективно и действует во благо обеих сторон. Наиболее яркий пример подобного союза — антигитлеровская коалиция.

СССР и капиталистические государства (при всех противоречиях и враждебности, иногда доходившей до открытых столкновений) имели единую цивилизационную основу. Глубинно их идеология базировалась на ценностях эпохи Просвещения, теоретическим признанием человека и его свободы высшей ценностью. Представители социалистического и капиталистического лагерей вынужденно объединились перед лицом общего врага, готовившего тотальное уничтожение гуманистической цивилизации. Для этого не надо было отходить от принципов: Черчилль прямо сказал, что не отказывается ни от одного своего слова, сказанного о коммунизме, но и Сталин не стал сторонником парламентарной демократии.

Во внутриполитическом аспекте показательно явление европейского движения Сопротивления. Во всех странах оккупированной Европы, отложив на время старые разногласия, а иногда и застарелую ненависть, политические силы самого широкого спектра — от монархистов и клерикалов до коммунистов и анархистов — совместно противостояли оккупантам.

Но если одна сторона стоит на фундаменте полного отрицания гуманизма, его подмены псевдоценностями расового превосходства, то любые договоренности изначально обречены. Так, попытки долговременных соглашений между государствами с глубинной гуманистической основой и государствами «Коричневого интернационала» заканчивались плачевно. Западные страны с начала прихода Гитлера к власти, проводя политику «умиротворения», закономерно пришли ко Второй мировой войне, поражению 40-го, оккупации Франции и малых европейских государств. Советский Союз заплатил катастрофой лета 41-го и миллионными жертвами за иллюзии Договора о ненападении.

Алгоритм был один — нацисты использовали соглашения для выигрыша времени и увеличения военного потенциала, после чего договоренности растаптывались.

Аналогично складывалась и внутриполитическая ситуация в Веймарской республике. Из попытки консервативного «Стального шлема» и правых партий использовать НСДАП для противодействия «красной опасности» гитлеровцы взяли все, получили в итоге полноту власти, но после 1933 г. большая часть изощренных веймарских политиков, опиравшихся на принцип «меньшего зла», оказалась в концлагерях.

Главной ошибкой надеявшихся на пользу соглашений с нацистами было то, что ментально их считали партнером, с которым можно договариваться. Нацистами изначально брезговали, но представлялось, что коричневые разделяют хотя бы самые основные ценности европейской цивилизации и будут соблюдать договоренности. Даже столь циничный политик, как Невилл Чемберлен, характеризовал Гитлера как «человека, слову которого можно верить».

Только очень немногочисленные государственные деятели помнили старое правило про «игру с дьяволом». Безрезультатно Уинстон Черчилль доказывал и убеждал, что нацисты неминуемо обратят соглашения в свою пользу, что подписавший договор с ними подписывает приговор себе, своей стране, своей партии. Будущего спасителя Англии снисходительно называли человеком прошлого, не понимающего реалий ХХ века.

Идентичная ситуация складывается с отечественными «оранжевыми». К ним относятся примерно так, как в довоенной Европе к национал-социалистам. Может, противно общаться, но почему бы не попытаться использовать и договориться — к взаимной выгоде! Бизнес есть бизнес.

Даже реально противостоящие оранжизму политики воспринимают происходящее в рамках традиционной политической борьбы. Оппозиционеры зачастую играют в тори и виги, не жалеющих друг для друга во время парламентских прений самых резких выражений, но одинаково болеющих за государственные интересы и ведущих себя как подлинные джентльмены.