Украина скаче. Том I

– А как быть с коктейлями Молотова, – проявил мужество президент, – наши ребята горят. Кроме того, я своим милиционерам не разрешаю использовать это гадкое оружие.

– И правильно, и правильно, это демократия. А майданутые, они сами изготовили эти коктейли и им интересно, как эти детские игрушки будут действовать. Не обижайся на них, Федорович. Это и будет подтверждением того, что ты демократ.

– Извините, баронесса, я об этом не подумал. Только вы передайте Барбарозе, что я с Евросоюзом. У меня капиталы в Евросоюзе, имущество, я весь там. А что касается России, то я близким к руководству России никогда не был. Россия хап-хап и нас нет.

– Почему ты об этом не говорил раньше?

– Я говорил много раньше, но меня не хотели слушать, – сказал президент.

– Почему не подписал документы об ассоциации в Вильнюсе?

– Я хотел поторговаться, а теперь вижу: зря. Давайте вернемся к подписанию.

В это время позвонила Виктория Нудельман из Белого дома. Эштон приложила трубку к уху и вздрогнула, и каждый раз говорила: «ЕС». Нудельман ее отчитывала за несвоевременную информацию Белого дома, насколько успешно идут переговоры с Киевом. Должно быть, Нудельман оскорбляла красавицу Эштон, потому что та хмурилась, бледнела, краснела и готова была швырнуть трубку, но понимала, что Нудельман представитель Америки, а не Европы и что Америка считает Европу своей служанкой, не более того. И держалась. Свою обиду она выместила на бедном Януковиче. Стукнув кулачком по столу, она рявкнула:

– Почему дубинки, убрать дубинки, иначе будут санкции из Вашингтона.

Президент вздрогнул, потом побледнел, сложил ладошки вместе, поднес к подбородку, затем поднялся во весь свой рост и произнес:

– Виноват, баронесса, виноват. Красавица баронесса Эшпан, Эшпин, виноват. Я сегодня собираю совет национальной безопасности, доложу ваше мнение по этому вопросу и не только ваше, но и всего американского народа, у которых нет дубинок, а есть биты и этими битами, как шлепнут по башке любого смутьяна, так он сразу на президента молится. Вы довольны, госпожа, вернее баронесса Эшпан.

– Эштон, – поправил переводчик.

– Э, все равно, Шпана, что лбом, что по лбу.

Красавица Эштон достала большой платок из сумки, вытерла мокрую шею, выдула нос, а эта процедура длилась более пяти минут, тяжело вздохнула, и достала пачку дамских сигарет.

– Трудный ты президент. Подожди немного и к тебе приедет Виктория Нудельман, зам самого Кэрри, Госсекретаря США, она более твердая, более жесткая женщина. Она оттаскает тебя за чуб.

– Я побреюсь, я побреюсь, я стану лысым, – сказал президент, низко нагибаясь и целуя баронессе руку, покрытую бледно-коричневыми пятнами иногда неправильной формы, что оттеняло блеклую кожу баронессы.

Он провожал ее до самых ступенек и все спрашивал, где она будет ночевать и когда уедет в Брюссель для решения дальнейшей судьбы Украины.

– Я иду в посольство США.

– О, Пейетт Джефри великий человек, я с ним с удовольствием мылся в бане на моем ранчо. И вас могу пригласить, баронесса.

– Он тебя не любит, он тебя продаст. А я тебя лублю. Но ты подпиши, подпиши…

– Да я готов покаяться, красавица Эштон, передайте: я покаюсь. Меня омманули в Вильнюсе, я готов был, уже авторучку достал, но ангел Муркель сказала: «Мы от тебя большего ждали», и тут я испужался, понимаете вы, Шпана, красавица Эш – шпана?

– Пошел ты в баню, – сказала баронесса, – и добавила, громко расхохотавшись: – или, как говорят русские, на х…

Президент вернулся в свой кабинет, а там уже ждали все члены Совета безопасности и обороны.

– Привет, хорьки, – сказал президент. – Тяжелые времена наступили для нашей страны и для меня, как президента. Эта кривоногая баба с зубами, как у тигра, сидела у меня в кабинете все двенадцать часов. Я даже по маленькому не смог выйти: не баронесса, а хрен собачий. Она все добивается, чтоб я раздел милиционеров, отобрал у них последнее – дубинку. Вы представляете: мы дубинкой, а нас коктейлями Молотова. Что делать, что вы думаете по этому вопросу?

Министр МВД Украины Виталий Захарченко встал, руки по швам и произнес:

– Это издевательство, иначе не назовешь. Мы и так допустили непоправимую ошибку, уволили начальника милиции Киева Федулова и мэра Киева Попова. Мы подрубили сук, на котором сидим.

– Что скажет министр обороны Поддубный?

– Я могу сказать одно: наша армия небоеспособна. Техника старая, ржавая, несколько танков, что нам досталось от России, не заводятся. Самолеты в воздух не поднимаются, да и летчиков своих у нас нет, – доложил министр обороны, сам не зная, что он врет, что для украинской армии, если постараться, можно наскрести вооружения, пусть старого, дай боже.

– Это все, потому что мы мирная держава, а Виктор Федорович проводит мирную политику, – сказал Якименко, руководитель службы безопасности.