Украина скаче. Том I

– Вот-вот, в этом вся беда. Поэтому цивилизованный мир и прежде всего США, а США стоят во главе цивилизованного мира, они направляют его в нужную сторону, они опекают его, решили помочь украинскому народу вернуть шанс вступления в ряды западноевропейской цивилизации, раз и навсегда порвать с порабощением русского медведя. А ты по-прежнему сопротивляешься. Мне просто жалко тебя, Виктор. Кем ты останешься в мировой истории? Прихлебателем Потина, предателем интересов собственного народа.

– А долго нам лизать жирные зады вашим бюргерам? – неожиданно спросил президент и сам испугался своего вопроса.

– Это глупый славянский вопрос. Да, я в детстве стригла ногти старушкам на ногах, которые не могли нагнуться настолько, чтобы коснуться пальцев на ногах из-за того, что пузо торчало объемом с два мешка.

А теперь я кто? Заместитель Госсекретаря США.

Виктор, не надо быть дураком.

– Спасибо. Стиль вполне укладывается в рамки американской цивилизации, – пустил президент шпильку в бок Нудельман. Она сделала вид, что не расслышала.

– Из тебя никак не выковырять славянскую душу, потому у тебя все расплывается, ты готов на жертвы, а у нас одна цель – стать богаче, крепче, сильнее. Каждый человек об этом мечтает, так делает, воюет друг с другом, чтобы победить. Каждый гражданин США так делает и все становится богатыми, и страна становится богатой.

– Так вы там режете друг друга, а если некого резать среди своих, начинаете резать соседей.

– Виктория начинает не понимать Виктора, а это значит война. У тебя много долларов в американских банках?

– Много. Десять миллиардов.

– Если ти нас не понимаешь, ми оставляем за собой юридическое и моральное право заморозить все твои счета в американских и швейцарских банках, как президента, который подрывает интересы своей нации.

– Что это значит?

– Это значит, что ты никогда не сможешь снять ни доллара со своих счетов, размещенных в наших банках.

– Так у меня и в швейцарских банках есть приличная сумма.

– И в Швейцарии ти ничего не получишь. Мы дадим команду, и твои счета попадут в морозильную камеру и там превратятся в лед.

Виктория рассмеялась. Достав без разрешения сигарету из пачки хозяина, что лежала на столе, она направила свой взор на растерянного хозяина кабинета в ожидании, когда же он, увалень, поймет, что надо взять в руки зажигалку, сузила веки, превратив глаза в буравчики, сверлившие мозг Виктора. Наконец он понял, вздрогнул, схватил зажигалку и чуть не обжег подбородок молодой ведьмы.

– Увалень, – сказала она на чистом русском языке и направила свой мудрый взор в потолок. Такая необходимая психологическая пауза понадобилась обоим собеседникам, несмотря на важность этого разговора, в основном решавшего дальнейшую судьбу почти-что обреченного президента.

На столе хозяина кабинета загорались сигнальные лампочки. Кто-то пытался открыть дверь, но Виктор Федорович выставлял руку, не реагировал на мелькавшие сигналы, изолировав себя таким образом от всего мира. Что там происходит на Майдане, как ведут себя головорезы, скоро ли оккупируют улицу Грушевского, его никак не интересовало.

Молчание длилось больше пяти минут. Это дало ему возможность прийти в себя. Он поднял голову, достал свежий платок, приложил к влажным глазам, словно чувствуя, что пора прощаться с золотым креслом, – спросил:

– Что я должен делать, Виктория? Ко мне часто приезжает Кэтрин Эштон, криворотая красавица, но с ней я чувствую себя более уверенно, я не забываю, что я человек, а человек это звучит гордо, а вы, Виктория…

У вас змеиный взгляд, взгляд кобры, вы парализуете мою волю, а потому я спрашиваю вас, что я должен делать? Скажите и я буду так поступать.

– Ты, Виктор, не должен применять силу против мирных граждан, что стоят сейчас на Майдане.

– Не буду. Никакая революция не стоит ни одной капли крови, – виновато произнес президент.

– Тогда зачем войска в Киеве, зачем дубинки у «Беркута», зачем бронежилеты? Отобрать, снять, раздеть! Настоящий президент любит свой народ. Настоящий президент не может применять силу против своего народа.

– Госпожа Нудельман! Вы не знаете, на что способны эти головорезы. Они убивают моих невинных ребят, жгут их при помощи коктейлей Молотова, животы им вспаривают, в больницах их не лечат и не кормят, я и так терплю, сколько могу. Да меня мои помощники сожрать готовы за мягкотелость. Все требуют подписать указ о выдаче оружия бойцам «Беркута», а я сопротивляюсь, как могу. Я не сплю ночами, я лишен сна, я не завтракаю, не обедаю и не ужинаю, на пять килограмм похудел.

А вы говорите! Неправду вы говорите. И Украина вам нужна в качестве служанки. Территория вам нужна. Ослабление России вам нужно.

– Молчать, президент! Я представитель Госдепа! Приказываю молчать!

Нудельман тоже разволновалась, засуетилась и снова начала сверлить жертву глазами-буравчиками.

– Где туалет? Мне надо выйти.

Хозяин стал нажимать на кнопку вызова. Перепуганные помощники, секретари и председатель партии Ефремов гурьбой бросились открывать дверь в президентский кабинет и ввалились одновременно.