Украина скаче. Том I

Вчерашние оппозиционные партии вдруг распухли, разрослись, как тесто на дрожжах. Теперь их стало большинство, перевалило, кажись за триста статистических единиц.

Это означало полную победу, точнее это был государственный переворот, подаренный Верховной Раде Майданом и беспринципностью президента, его безволием и излишним усердием казаться святым в стае волков.

Верховная Рада назначила нового премьера. Им стал Яйценюх. Стал вопрос, кого назначить председателем Верховной Рады.

– Я предлагаю Трупчинова, – сказал Яйценюх.

Трупчинов позеленел, побледнел, сложил руки, как в Америке в баптистской церкви и про себя прочитал молитву. За его кандидатуру проголосовали 245 депутатов, явное большинство.

– Слово Трупчинову, – сказал Яйценюх.

Трупчинов встал и сказал:

– Дякую. А теперь, пановы, я подпишу указ о назначении себя президентом страны и беру в свои руки всю полноту власти, в том числе и над вооруженными силами и милицией моего имени. А «Беркут» я распускаю.

Вот и образовалась новая власть. Так как хотели американцы. Две кандидатуры были согласованы с послом США Пейеттом и Нудельман.

Правый сектор объявивший, что он не расходится, а потому требует места для пяти министров – бандеровцев. Сам Яруш не стал претендовать на должность, поскольку решил стать президентом.

Но пять бандеровцев заняли ключевые посты в правительстве Яйценюха. Это министр МВД, генеральный прокурор, министр обороны, директор национального банка.

45

В первые же дни после государственного переворота, Верховная Рада приняла бесчисленное количество постановлений, отменяющих ранее принятые постановления и законы. Самым беззаконным постановлением, а его внесла Ирина Фарион, член фракции «Свобода», самая злобная и самая активная нацистка фашистского толка, было постановление о запрещении русского языка на всей территории Украины. Она намеревалась внести закон о запрете дышать всем русскоговорящим гражданам, но сосед, сидевший рядом, попросил ее пока воздержаться…до следующего раза.

Постановление о запрете русского языка было принято на ура, практически единогласно. За него голосовали даже оставшиеся в живых с забинтованными лицами, перевязанными пальцами на руках, члены президентской партии – партии регионов. Со страху, поскольку страх приобрел высший закон – закон силы. Избитый до крови депутат Чечетов не мог самостоятельно нажать на кнопку «за» и попросил сделать это соседа.

Нацисты пребывали в эйфории, и никто даже думать не мог, к чему может привести этот бездумный, пахнущий ранним средневековьем запрет.

Вторым важным постановлением можно считать ликвидацию статьи, согласно которой должностные лица освобождаются от любых преступлений. Сюда попала и Юля Т.: бандиты как бы приняли ее в свой свободный союз – что хочу, то ворочу. Юлию тут же выпустили. Юля была бы не Юлей, если бы не воспользовалась этим для пиара. Ее выносили на руках крепкие, хорошо оплачиваемые мужи, сажали в роскошный Мерседес, увозили в парикмахерскую в тюремной одежде, хотя такой одежды, пахнущей плесенью и кишащей вшами, она раньше не носила. Здесь ей сформировали веночек на голове, такой знакомый и такой приглаженный, потом отнесли в самолет и отправили в Киев на долгожданный Майдан. Теперь Майдан для Юлии казался раем. Другому человеку такое и во сне не могло бы присниться, а для Юлии это стало явью. Бандиты внесли Юлю на сцену, а сами спустились вниз.

Юля села в специальное кресло, непривычно сгорбилась, она же инвалид: Янукович замучил ее в тюремном профилактории, она наклонила голову вниз и что-то крякнула, потом подняла палец вверх, как бы благословляя бандитов в тоге освободителей и умолкла в ожидании грома аплодисментов, криков ура, клацанья примитивного оружия и даже мордобития, заключенного в экстазе радостного приветствия. Но огромная толпа западных националистов, заполнившая майдан, особой радости не проявила при ее появлении. Революционеры продолжали ковыряться в зубах, дули пиво и виски, обсуждали победу и обговаривали дальнейшие действия, среди которых была и Красная площадь в Москве, по которой они в скором времени собирались шагать. А Юля для них вышла из моды.

Юля тихонько заплакала и крепко ущипнула себя за ляжку, дабы громко не разрыдаться, поскольку такого еще ни разу не было в ее жизни. Этот подлец Янукович сделал все, чтобы она не обижалась на него в будущем, он создал для нее королевские тюремные условия, но он изолировал ее от политического процесса. Это было похоже на заботливую мать, которая только то и делала, что подкармливала свое дитя до тех пор, пока дитя настолько не разжирело, настолько не увеличилось в размерах, что все стали отворачиваться от него, как от жирной откормленной свиньи.

– Погоди! – сказала себе Юля, – как только я стану президентом, я посажу тебя в каталажку, где кормят перловой кашей один раз в трое суток.