Украина скаче. Том II

– Он уже не президент, – сказал сенатор, польский еврей.

Раздались аплодисменты.

– Пан Цыбулько, ишшо, – заревели ученые Украины, великой страны, которая медлила с вступлением в Евросоюз.

– Тут, знацца, такое. Рашэн захотела покорить Донбасс. Она ввела туда свои войска, такие маленькие в зеленых беретах человечки, которые шли по поверхности шахты и провалились на глубину семьсот метров. Так там и остались в темноте. Мы пускаем им фосфорные снаряды, освещаем им темноту, но они уже ослепли, ничего не видют. Тут мы их и стали лупить! Они собирают войско, маленьких зеленых человечков, но те боятся и все время в штаны накладывают. Шо так воняет? – спрашивают русские енералы.

– Это хохлы. Не отравляйте наших солдат туды, заразятся. Так больше русских солдат не видно.

– Ура! – воскликнул ученый мир и наградил Цыбулько аплодисментами.

– Я все вижу и все слышу, – раздался голос Наливайразливайченко по громкой связи.

– У!

– У!

– Ого!

– Ау!

– Благослови, Господи, дрожащих и убегающих в подземелье! – запел Филарет-предатель.

52

Сопровождаемый плечистыми парнями в затемненных очках, президент вышел из машины и едва успел поставить правую ногу на ковровую дорожку, как к этой ноге прилип известный на всю Украину журналист Буткевич. Тут же уцепился за ботинок и стал покрывать его поцелуями, приговаривая:

– О великий, о мудрый, выслушай преданного журналиста Буткевича. Када тебя Янукович уволил с работы, я опубликовал ряд статей в твою защиту.

– Не помню.

Охранники уже готовы были схватить Буткевича за шиворот и нежно, как это они умеют делать, запихнуть в другую машину, не оборудованную затемненными стеклами, но президент поднял палец кверху, что означало: стоп.

– Я того, – сказал Буткевич, принимая сидячее положение. – У меня идея. У меня научное открытие. Это открытие изменит отношение к украинской нации в мировом масштабе. Весь мир узнает, что украинцы вовсе…

– Идея? У меня от идей голова пухнет, – сказал Вальцманенко, принимая решение, что делать дальше. – Давай сделаем так. Ты иди к Яйценюху, он любитель собирать всякие идеи. Скажи: я послал. Все изложи в письменном виде, и если это будет касаться сепаратистов, и всяких там истов, пущай он мне доложит. Это интересно, это важно для государства, которым я управляю.

Буткевич еще нанес несколько философских ударов губами в носок ботинка президента, сложил руки, как перед изображением Иисуса Христа и начал излагать свою идею, а точнее научный трактат о том…

Президент, как это ни странно, такое с ним бывало очень редко, заинтересовался, впился в него своими глазами, как ястреб в курицу, когда она отбросила ножки, и узнал его. Лет пять назад, когда он лобызался со своим кумом, лидером нации Ющенко, а тот его нещадно слюнявил, Буткевич с камерой ходил вокруг обоих, фиксируя каждый шаг того и другого. И не просто так, а для истории. Он уже тогда видел в нем будущего президента Украины, самого верного, самого преданного друга Америки.

– Так это ты, Лева? Это ты снимал меня на камеру у кума Ющенко, который нескромно называл себя лидером нации? Где этот материал? Почему телеканалы не демонстрируют его для бедного народа, который желает знать все о своем лидере? До мелочей. Вот, наконец, узнал тебя. Эй, охрана, поднимите его, поставьте на ноги, дайте ногой по коленям, как они у него дрожат! смахните пыль с его одежды. У вас есть щетки, или валики? Продаются такие валики, которые пыль собирают. Федя, как называется этот валик? Да по-украински, по-украински.

Но охранник Федя уже елозил щеткой по одежде Буткевича с такой яростью, что на его пиджаке не оставалось, ни пылинки, поэтому был избавлен от ответа на трудный вопрос.

– Охрана, сопроводите Буткевича в президентские покои, я приму душ, пообщаюсь кое с кем, и приду.

– А мне изменяете, господин презентуля? – спросил красивый мальчик, находившийся как бы в охране и в то же время не выполняющий никаких обязанностей охранника.

– Помолчи, Андрюха, вспомни украинскую поговорку: язык мой – враг мой, – сказал президент, проходя в открытые двери.

Буткевич, как всякий смертный, очень волновался, и все время бегал в нужник отлить в золотой писсуар, которым не всякому смертному дано попользоваться. Он заглядывал и в другое помещение, где красовался золотой унитаз. Ему так хотелось и этим воспользоваться, но организм не пошел навстречу его желанию.

«Гм, иногда на улице так прижмет, глаза на лоб, не знаешь, куда бежать, штанов жалко, а тут на тебе, золотой унитаз зовет. Эх, ма», – думал Буткевич, и в это время послышались шаги президента.

– Ну, Лева, садись, рассказывай.

Лева достал блокнот, чтоб не ошибиться, и начал излагать удивительную историю, на которую почему-то раньше никто не обращал внимания – ни русские, ни украинцы. По той причине, что возможно это выдумка, или потому что это так глубоко засело в архивах, что ни одному историку не удалось ее откопать.

– В 882 году Киев был завоеван родственником Рюрика, новгородским князем Олегом, который перенес туда свою резиденцию. «Се будет моим городом Русским», – сказал князь.