Украина. Сон разума

Пушкин помогает сегодня разобраться в, казалось бы, далекой от поэзии сфере — политике. Вот что сказал Достоевский в своей серии речей по случаю открытия памятника А. С. Пушкину в 1880 году:

«…Пушкин первый своим глубоко прозорливым и гениальным умом и чисто русским сердцем своим отыскал и отметил главнейшее и болезненное явление нашего интеллигентного, исторически оторванного от почвы общества, возвысившегося над народом. Он отметил и выпукло поставил перед нами отрицательный тип наш, человека, беспокоящегося и не примиряющегося, в родную почву и в родные силы ее не верующего, Россию и себя самого (то есть свое же общество, свой же интеллигентный слой, возникший над родной почвой нашей) в конце концов отрицающего, делать с другими не желающего и искренно страдающего. Алеко и Онегин породили потом множество подобных себе в нашей художественной литературе. За ними выступили Печорины, Чичиковы, Рудины и Лаврецкие, Болконские (в „Войне и мире“ Льва Толстого) и множество других, уже появлением своим засвидетельствовавшие о правде первоначально данной мысли Пушкиным. Ему честь и слава, его громадному уму и гению, отметившему самую больную язву составившегося у нас после великой петровской реформы общества. Его искусному диагнозу мы обязаны обозначением и распознаванием болезни нашей, и он же, он первый, дал и утешение: ибо он же дал и великую надежду, что болезнь эта не смертельна и что русское общество может быть излечено, может вновь обновиться и воскреснуть, если присоединится к правде народной, ибо …он первый (именно первый, а до него никто) дал нам художественные типы красоты русской, вышедшей прямо из духа русского, обретавшейся в народной правде, в почве нашей, и им в ней отысканные»[88].

Сегодня в России много представителей науки и культуры, которые присоединились по пожеланию Федора Михайловича к правде народной. Но как же травмируют наше пространство наследники духа петровской реформы, упорно возвышаясь над народом и почвой, их взрастившей!

В связи с событиями на Украине русский народ вспомнил свое естество, объединился. Это озадачило либералов. Они вдруг разом потеряли свои позиции. Более того, стали испытывать все большее неприятие себя народом. Тогда они стали жаловаться, как им невыносимо живется в России. Какая здесь тяжелая атмосфера, как высок градус ненависти.

Они пытаются доказать, что это они и есть совесть нации, а 86 % людей (таков уровень поддержки Путина по февральскому 2015 года опросу Левада-центра) агрессивная масса, легко поддающаяся зомбированию и манипулированию. Легче легкого ее натравить на инакомыслящих.

Но как это может быть, чтобы народ, победивший в жестокой битве, находил тем не менее в себе силы испытывать сострадание к плененному врагу, а теперь без причины звереет?

А причина здесь проста. Так объединяется в своем категорическом неприятии русский мир только в одном случае: когда видит перед собой фашизм. Либералы выхолостили значение слова «фашист», используют его, не задумываясь. Они называют фашистами тех, кто, по сути, за коллективизм, кто против индивидуализма. Значит, фашистом у них может быть назван любой, кто с ними не согласен. Слово употребляется легко, придумываются его производные: «нашист», «Путлер» и другие.

Вот, например, Жак Фреско сказал: