Читаем Украина. Сон разума полностью

Дисбаланс энергий выражен преобладанием чисел, отражающих наличие энергии покоя (2222, 44, 8) над числами, отражающими наличие энергии движения (3, 9). Семь к двум — большой разрыв. Все это говорит о том, что Людмила Улицкая — идеалист, оторванный от реальности. Так же это сочетание чисел сообщает о том, что собственные идеи (убеждения) кажутся Улицкой абсолютно верными. Ее не мучают сомнения.

Но переходом Улицкой в духовном плане на новый уровень должно было стать именно сомнение, а затем воспитание в себе способности понять и принять то, что ранее казалось неправильным. Такова задача любого человека с дисбалансом энергий. Но для Улицкой это почти невыполнимая задача. Почему? Потому что нет и намека на качества, подвигающие к синергическим выводам и решениям (нет чисел 5 и 7). Их нет и в зародыше (нет сочетания чисел 2 + 3).

И что же происходит, когда у человека нет качеств, подвигающих его к синергическому поведению? Он застывает в одной позиции. Улицкая привыкла воспринимать русскую власть и советскую ментальность критически, перенесла она эту особенность и в новую жизнь.

А это уже другая действительность. Тоталитаризм, претензия власти на точку зрения как истину в последней инстанции остались в прошлом. Если в СССР критика власти не допускалась, в новой России она стала визитной карточкой нового времени. Того же Ельцина критиковали так, как не снилось ни одному западному лидеру. Не гнушались подчас и откровенными оскорблениями. И никому Борис Николаевич не ответил, никто не понес наказания. Сегодня модно ругать Ельцина, но мало кто помнит, каким пышным цветом расцвела при нем свобода слова. Так же свободно критикуется и Владимир Путин.

Но для Улицкой по старой привычке новая российская власть — такая же тоталитарная. А русский человек — такой же неразвитый, каким, по ее мнению, был человек советский. Он не избавился от имперского мышления, от лени, от неприятия западных свободных ценностей, государственного признания гомосексуальной семьи например.

Переход на новый уровень душа Улицкой поняла своеобразно. Однажды приняв либерализм как непреложную истину, она так и стоит на этой мировоззренческой позиции. Но любая душа требует развития! В ее случае это должен быть путь от идеи отрицания к идее понимания противоположности. И подчиняясь зову души, Улицкая сделала шаги в этом направлении. Но это оказался путь наименьшего сопротивления. Улицкая стала руководителем проекта «Другой, другие, о других». Книги, издающиеся в этой серии, учат детей воспринимать толерантно людей другой религии, другой сексуальной ориентации. Важная задача, согласна. Но важнее ли она задачи понимать и принимать нечто более масштабное — свой народ? И как можно, призывая принимать «другое» в любом, казалось бы, виде, — категорически не принимать такую огромную часть действительности — большинство 145-миллионного населения страны? Где здесь логика? И как можно быть настолько высокого мнения о себе, чтобы считать, что ты можешь этих людей, которые сеют, пашут, строят, растят детей и, когда надо, грудью встают на защиту своей страны, как можно думать, что ты можешь научить их уму-разуму?

Это противоречие в позиции писательницы заметил и Захар Прилепин. Вот что он отмечал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука