Украина. Сон разума

«Финансовый тоталитаризм подчинил себе политическую власть. Холодному финансовому тоталитаризму чужды эмоции и чувство жалости. По сравнению с финансовой диктатурой, диктатуру политическую можно считать вполне человечной. Внутри самых жестоких диктатур было возможно хоть какое-то сопротивление. Против банков восставать невозможно. … Движение колоссальных финансовых средств никак не считается с интересами отдельных государств и народов, состоящих из индивидов».

И дело как раз в том, что сам механизм существования либеральной демократии таков, что на вершину пробиваются не лучшие и талантливые, а ловкие и корыстные. Что закон извлечения прибыли как закон жизни способствует сосредоточению капитала в руках холодных и расчетливых циников. Так постепенно и последовательно сформировалась финансовая диктатура. Она и стоит за действиями американских политиков, поэтому и не важно, кто здесь станет президентом: Клинтон, Буш или Обама. Проводимая государством политика останется прежней. Вот и Обама изменился на наших глазах, превратившись в марионетку. Либерализм трансформировался в финансовый тоталитаризм, и мощь его кажется непреодолимой.

И стоит ли удивляться, что для достижения своих целей такой либерализм использует фашизм: от никарагуанского кровавого диктатора Сомосы до последователей Бандеры? Вопросы нравственности его не волнуют, потому что основа политики одна — тоталитаризм.

В связи со всем вышеизложенным следует вывод. Либеральная идея о порочности государства — неверна. Конечно, государство ограничивает свободу человека, но это ограничение свободы необходимо для выживания человека и человечества. Вот так же мы ограничиваем свободу ребенка запретом на баловство со спичками. Есть такая поговорка: хочешь погубить ребенка, позволь ему делать все, что он хочет.

В подлинно демократическом государстве человек имеет возможность влиять на внутреннюю и внешнюю политику, имеет возможность совершенствовать правила функционирования государства.

Здесь он имеет возможность поиска компромисса между личной свободой и задачами государства. А развитие либеральной идеи приводит к тому, что в конце концов появляется финансовая диктатура. Это надгосударственная структура, простой человек не имеет никаких рычагов влияния на нее. Он перед ней беспомощен. Поэтому и необходимо сохранить традиционные ценности: семью и государство.

Надгосударственную структуру, кстати, сама судьба государства не волнует. Она выживет в любой ситуации. И создаст новое марионеточное государство на обломках старого, чтобы с новой силой на нем паразитировать. Сегодня это мощный деструктивный элемент, расшатывающий основы, прежде всего, американского государства. Поэтому в Америке и есть трезвые политики, которые говорят, что агрессивная политика Соединенных Штатов угрожает в первую очередь самим Соединенным Штатам.

У них перед глазами появился свежий пример обрушения государства и выживания надгосударственной структуры: Украина. Украинские олигархи подчинили себе в свое время все государственные рычаги. 21 февраля 2014 года государство рухнуло, президент сбежал. Затем на обломках старого возникло новое, уже «демократическое» государство. Но вот что удивительно, находясь в изгнании, Янукович не перестал быть олигархом, не перестал участвовать в получении прибыли. Ну а новый президент в год, когда падение промышленности в государстве составило 17 с лишним процентов, когда прожиточный минимум граждан упал в два раза, увеличил свое состояние (по данным его декларации)… в 7 раз (!). А премьер-министр Яценюк стал миллиардером, «заработав» свой первый миллиард[30].

3. Превращение фашизма в практику украинской политики

…Я вспоминаю, как в прошедший 2014 год меня не раз исключали из друзей — на одном из порталов социальных сетей. Поводом была Украина. Меня упрекали: нагнетаю, не вижу хорошего, зацикливаюсь на плохом. Одним словом, разжигаю.

Это было удивительно. Еще не было выстрелов, не было трупов, но мне (и не только мне) было видно: идет фашизм. Они же этого не видели — в упор. Мне говорили снова и снова: фашизма нет. Есть бандиты, есть придурки, но фашизма — нет.

Но вот что написала киевская журналистка Ева Меркурьева в этот период: