Украина.точка.ru

– Ти зомбі, ватник, москаль! Твої ЗМІ всі брешуть![29] – вдруг вспылил он, сообразив, видно, что над ним издеваются.

– Хер тебе на весь бендеровский макияж! – в тон ему ответил Цветаев и чтобы Полторабатька не питал особых иллюзий насчёт своего пистолетика, показал из-под скатерти зрачок автомата. – И Киев наш будет, и Ровно, Львов, и Мукачево! А вы со своими «пшеками» вылетите в два счёта!

Впрочем, он, конечно, зря горячился, реальность была иной, и с ней нельзя было не считаться. Полторабатька так же внезапно успокоился, как и вспылил, выпустил из ноздрей дым и загадочно произнёс:

– Видно буде[30].

– Так я ж тебе о том же. На фиг вам эти «пшеки», – с жаром заговорил Цветаев. – Они же нищие! А мы лучше, у нас газ есть и ракеты! И на одном языке разговариваем!

– Ось те ж і воно[31], – согласился Полторабатька и почесал лысину, покрытую редким пушком.

Цветаеву посмотрел в окно и ему показалось, что он в хорошо знакомом человеке видит привидение, но почему-то не может узнать его. У него даже нога перестала дёргаться. Так это же… Орлов! – сообразил он и отвернулся, чтобы Полторабатька ничего не заподозрил. Вот тебе и знак!

– А не выпить ли нам? – предложил Цветаев совсем другим тоном и почесал шрам на груди. – Кто старое помянет, тому глаз вон!

– Ха! – враждебно кивнул Дмитро. – Я з ворогами не пью[32]!

– Как хочешь, – равнодушно заметил Цветаев и снова уставился на Орлова, его так и тянуло к окну.

Орлов, не обращая внимания на дождь, вовсю орудовал киянкой, восстанавливая брусчатку площади. Цветаев с трудом узнал его только по глубокому шраму на скуле. Гектор был ранен под Семёновкой осколком в лицо. Он словно усох на треть, а щетина с ранней проседью чрезвычайно старила его. Надо ему знак подать, сообразил Цветаев.

– Слушай, – он заставил себя посмотреть на Полторабатька. – Если ты пить со мной не хочешь, позови того парня, я выпью с ним.

– Знайомий, чи що?[33]

– Кажется, я его где-то видел, – признался Цветаев. – Сделаем подарок человеку ради удачи.

Полторабатька подумал:

– Удачи у нас різні…[34]

– Согласен. Но сегодня они совпали…

– Гаразд… чорт з тобою! Але в бою нам краще не зустрічатися![35]

– Замётано, – поспешнее, чем надо, согласился Цветаев.

Ему не терпелось подать знак Орлову. Полторабатька странно посмотрел на него:

– Не збагну я тебе, начебто вороги, а говоримо про одне й те ж[36].

– Бывает, – снова поспешно согласился Цветаев.

Он боялся подать вида, что его сильно интересует Орлов.

– Гаразд[37], – решительно сказал Полторабатька.

Было заметно, что он самому стало интересно, чем это всё кончится. Он поднялся и выдал свою страсть:

– І на мене візьми![38]

Он был алкоголиком, должно быть, в третьем поколении, и печень его усохла, как старый гриб.

Пока Цветаев, стараясь не хромать, ходил бар, пока неспешно выбирал, что взять «армянский» или «грузинский», пока заказывал бутерброды и два литра «пепси-колы», Полторабатька привёл Орлова и усадил его так, чтобы не ощущать его запаха. Руки и Орлова были похожи на кузнечные клещи, а старая армейская форма была рваная и чёрная. Но самое страшное, что на измождённом лице у Орлова застыла такая покорность, что у Цветаева по спине пробежал холодок. Сломали, подумал он, специально подходя так, чтобы Гектор увидел его издали. Гектор действительно увидел его издали, но не изменил выражения лица. Шрам на его левой щеке казался трещиной в коре дерева. Они пожали друг другу руки, у Цветаева словно с души камень упал:

– Выпьешь, приятель?

Орлов разлепил сухих губы:

– Выпью, – хрипло ответил он, но посмотрел не на коньяк, до которого был весьма и весьма охоч, а на «пепси-колу».

– Ха! – высказался Полторабатька. – Каже, що тебе знає[39].

Это была провокация, и Цветаев понял, на чём Полторабатька решил сыграть, на подлости, но у него не вышло, потому что Орлов был стрелянным воробьём и просто так не прокалывался.

– А-а-а… – снова разлепил сухие губы Орлов, – может и знает, только я его не знаю.

Он снова уставился на «пепси-колу», как на манну небесную, кадык у него непроизвольно дёрнулся, а сухие железки попытались выдавить слюну.

– Наливай и пей, – приказал Цветаев грубым голосом.

На одно-единственное мгновение глаза у Орлова вспыхнули куражным светом. Ни у кого из их компании глаза не вспыхивали, а у него вспыхивали. Орлов схватил бутылку так, словно испытывал жажду сто лет, налил и выпил два бокала кряду, только тогда, кажется, его отпустило. С вожделением посмотрел на коньяк. Изящная рюмка хрустнула в его заскорузлых руках.

После коньяка Орлов с жадностью и неимоверной быстротой проглотил, не жуя, три бутерброда с маслом и красной икрой. На Полторабатька он старался не смотреть, на лице было написано удивление: «Зачем всё это, я и так проживу на воде и хлебе». Хороший артист, решил Цветаев, уважаю!

В гражданской бытности они так много квасили вдвоём, что теперь понимали друг друга с полуслова. Он налил ему ещё. Орлов облизываясь скоро, как кошка, выпил и проглотил ещё одни бутерброд.

– Все! – сказал Полторабатька. – Вистачить! Іди працюй![40]