Украина трех революций

Забавно, но эта античеловеческая и абсолютно идиотская история нашла огромное количество пылких фанатов. «Так с ними и надо», — писали украинские интеллектуалы в своих ЖЖ и Фейсбуке. «Метод суров, но как же с быдлом и жлобами можно еще?» — спрашивали они друг друга. Вопроса о том, кто и почему назначил их духовной элитой, а других людей — быдлом, у спорщиков предсказуемо не возникало. Тем не менее отчетливый садомазохистский акцент — сперва по морде получим, а потом врагов сами убьем — оказался вполне пророческим в плане отношений будущих майдановцев с милицией и другими структурами власти.

Не отставали в поисках жлобов и люди постарше и вроде как поумнее. Киевский «Журнал культурного сопротивления» (по самоопределению, разумеется) «Шо», возглавляемый русскоязычным поэтом, лауреатом Григорьевской и еще многих российских премий Александром Кабановым, посвятил волнующей каждую украинскую душу теме жлобства целый номер. В нем предлагалось понять и оценить условного жлоба и решить, что же с ним требуется делать. О перевоспитании, замечу, речи не шло, речь шла об уничтожении или в лучшем случае выселении из прекрасного Киева и вообще с Украины.

Практически в это же время молодые украинские художники — позже их проекты вроде «Осторожно, москали», представляющие собой людей (москалей) в клетке, войдут в золотой фонд искусства «революции достоинства» — Олекса Манн, Иван Семесюк и шоумен Антон Мухарский создали целое направление украинского современного искусства «Жлоб-арт». Полупримитивистские работы «жлобистов» призваны были продемонстрировать украинскому обществу все свинцовые мерзости жизни «быдла» и «жлобов». Выставка «Жлоб-арта» пользовалась в Киеве невероятным успехом: посмотреть на изображение жизни «меньших братьев», которые вовсе даже и не братья, стремилось огромное количество продвинутой публики. Хотя что можно было бы сделать в качестве такого культурного проекта, кроме как развесить по залу зеркала? Захотел осудить чужую жизнь, посмотри сначала на собственную рожу!

За почти пятнадцать лет жизни на Украине мне так и не удалось выяснить, кто же все-таки является широко обсуждаемыми и сильно разрекламированными представителями «быдла» и «жлобов». Первоначальное — еще 1960-х годов — определение жлобов как выходцев из сел, непонятно зачем переселившихся в большой город, в 2000-е уже не работало, так что категории «жлоб» и «быдло» ушли в область морали и нравственности. И все-таки у этих понятий не было не то что четких, а хотя бы не противоречивших друг другу определений.

Жлоб говорит только по-украински. Жлоб говорит только на суржике. Жлоб не знает ни единого языка, кроме русского. Жлоб приехал с востока Украины, он же приехал с запада (в этом случае его еще можно называть «рогулем»). Жлоб вырос в Киеве и теперь не хочет ничего добиваться, а только пить пиво, потому что он жлоб. Жлоб-таксист и жлоб-политик. Жлоб мало и нерегулярно платит за работу, но жлоб же и переплачивает другим жлобам, потому что он лох и жлоб. Жлоб голосует за Януковича, потому что тот бандит, за Ющенко, потому что он такой же сельский жлоб, ну и за Тимошенко тоже, потому что она «симпатичная женщина», жлоб же идет и портит на выборах бюллетень, потому что не может выбрать себе подходящего кандидата. Жлоб хочет объединиться с Россией и он же желает всех евросоюзовских благ… Перечисление недостатков условного жлоба и приписываемых ему воззрений можно перечислять бесконечно, хотя никакого понимания ситуации и проблемы это не добавляет. Ясно во всем этом мутном потоке украинской социальной мысли было только одно: какими бы ни были жлоб и быдло по своим качествам — они всегда хуже того, кто решился сегодня о них порассуждать. И, разумеется, находятся ниже него на социальной лестнице. Более того, любые реформы, революции и прочие преобразования нужно проводить не только без учета мнения «жлобов» и «быдла», но и конкретно против них.

Иногда, впрочем, те, кого принято было считать быдлом и жлобами, становились объектами национального сострадания и практически героями.

Дело Оксаны Макар

10 марта 2012 года в городе Николаеве прохожий услышал возле стройки стоны, зашел посмотреть и увидел обгоревшую голую девушку. Будучи человеком неравнодушным, он не прошел мимо, а вызвал милицию и скорую помощь. Обгоревшая девушка — звали ее Оксана Макар — оказалась в сознании и смогла рассказать приехавшим милиционерам и врачам о том, что с ней произошло. Накануне в баре «Рыбка» она познакомилась с тремя молодыми людьми — двадцатитрехлетним Евгением Краснощеком, двадцатидвухлетним Артемом Погосяном и двадцатичетырехлетним Максимом Присяжнюком. Парни чем-то заинтересовали ее, и после недолгой посиделки в кафе восемнадцатилетняя Оксана отправилась с ними продолжать вечеринку в гости к Максиму Присяжнюку. По дороге ребята купили в ночном магазине еще водки и презервативов.