Она хочет найти его в Берлине, но покамест подходящих нет. 30 июля мы прогулялись по Унтер ден Линден и направляемся в Тиргартен через Бранденбургские Ворота. В проходе Оксана, вскинув взгляд на скульптуру древнего воина в углублении стены, поднимает руку, берётся за его ступню. Что за этим жестом? Залог возвращения в Берлин. В Берлин, но не ко мне.
Мы в Тиргартене на нашем месте под могучими деревьями на берегу пруда, где у самой воды — престарый пень. Сегодня Оксана не садится на него. В пронзительной тоске я говорю, силясь выразить голосом беспечность:
— Однажды я тут увижу пару… — и добавляю с натужным смешком: — Это будут Оксана и мужчина.
— Может быть… — произносит она и, по-видимому, представляет сцену.
А со мной, говорит затем, наверняка будет женщина.
Дома звоню Галине. Я уже знаю, что обстоятельства более не мешают ей вернуться ко мне. Сообщаю — послезавтра рано утром Оксана уезжает.
— Как? Совсем?
— Насовсем, — говорю я при Оксане. — Придёшь завтра?
Галина молчит. Потом я слышу:
— Когда мне прийти?
— Завтра созвонимся.
У Оксаны отрешённый вид, словно она ничего не слышала. Смотрим фильм на компьютере, всё, как прежде. И настаёт мой с нею восхитительный миг в спальне… В последний раз.
31 июля. Поездка на электричке к Вильмерсдорфер Штрассе, где есть свои Аркады, универмаги TK Maxx, Karlstadt. Как обычно, пока Оксана в магазинах, я на улице. Вон человек у фонтана кормит воробьёв, он вытянул руку, и воробьи садятся на неё.
После четырёх часов пополудни мы дома. Оксана вчера сказала, что ей хочется прощального вечера, когда мы вдвоём «обсудим»… Она не уточнила, что именно мы будем обсуждать.
— За бутылочкой вина спокойно поговорим обо всём… — произнесла с доверительностью ожидания.
И теперь я хватаюсь за возможность сделать не по её, сыграть злую шутку. Звоню Галине, прошу её прийти к шести часам.
— Зачем это? — Оксана кидается ко мне и едва не выхватывает трубку телефона. — Я скажу, чтобы пришла к девяти!
— Нет, к шести! — грубо пресекаю я, нажав на кнопку. Перехожу на шутовской тон, посмеиваюсь: — Будем втроём, как при прощании с ней.
Оксана, полоснув меня уничтожающим взглядом, бросается из комнаты.
Пришедшую Галину встречает с небрежной отчуждённостью, поворачивается к нам спиной, когда мы целуемся. Потом говорит, что прогуляется до Паризер Платц.
Мы с Галиной одни в моём кабинете, я пью вино, она чуть пригубляет. Подаёт голос мой мобильник — мужчина хочет поговорить с женщиной, которая дала объявление.
— Она… — начинаю я, собираясь сказать: — уже познакомилась и уехала.
Скажи я это, и не было бы ничего, что последовало. Момент моей абсолютной власти над судьбами.
— Вышла, — говорю я, — забыла мобильник. — И, опережая вопрос, объясняю, кто я этой женщине: — Она подруга моей подруги. — Завладеваю инициативой: — Вы откуда переехали в Германию?
— Из Алма-Аты, — отвечает он.
Вот это да! Галина тоже из Алма-Аты. Я сообщаю ему об этом и передаю ей мобильник. Она заговаривает с земляком об Алма-Ате: в каком месте он жил? а она жила там-то… Он убеждается в наличии у меня подруги — женщина, которая его интересует, не моя.
Мобильник вновь у меня, я спрашиваю мужчину, не российский ли он немец? Ответ утвердительный.
— Так и я тоже! — восклицаю обрадованно. И выказываю желание поспешествовать ему в его деле: — Она — супер! — он понимает, о ком я. — Супер-класс! Нельзя упускать.
— Когда она придёт? — в его голосе нетерпение и беспокойство.
— Да вот-вот. Придёт и перезвонит.
— Точно?
— Она с характером, — говорю я, — но мы с подругой заставим её перезвонить. Обещаю!
Он переходит на «ты».
— Давай!
Представляемся друг другу. Его зовут Эдуард, он живёт на самом юге Германии, у Боденского озера.
— Я буду ждать звонка, — говорит обнадёженно.
Ждать ему приходится около часа. Вернувшаяся с Паризер Платц Оксана заносчиво заявляет, что не будет звонить. Мы с Галиной в один голос улещаем её: он так заинтересовался! живёт в курортных местах! и зачем было давать объявление, если такими мужчинами бросаться? Я уже порядочно выпил, я в азарте: пусть оно завяжется!
Оксана с пренебрежением берёт у меня мобильник, удаляется в кухню. Я выпиваю ещё полбокала. Они в разговоре.
Я напился так, что лишь с помощью дам добираюсь до спальни. В шесть тридцать утра должно подъехать такси, которое я заказал заранее, попросив найти русскоязычного водителя. Такси отвезёт Оксану к автобусу на Центральный автовокзал.
Квартира у меня трёхкомнатная, мы трое спим в разных комнатах. После пяти ко мне входит Галина, я не встаю. Мы слышим, что Оксана поднялась. В ванной — журчание воды. Потом она завтракает в кухне, доносится аромат кофе.
Одетая по-дорожному, Оксана у меня в спальне садится на стул в трёх шагах от кровати. Галина сидит на другом, поближе. Я не вылезаю из-под одеяла. У меня полная апатия. Река времени (жизни) течёт, мы молчим.
Галина встаёт, подходит к окну:
— Такси уже приехало.
Шесть двадцать. Оксана идёт ко мне, чмокает меня в щёку, удаляется в коридор. Галина открывает ей дверь, я бросаю:
— Счастливо!
И она уходит, выкатывая чемодан на колёсиках, неся сумку.