Украина в огне

На привокзальном табло Центрального Краковского железнодорожного вокзала высветилось «пятнадцать пятьдесят пять». За окном кавярни [158] взад-вперед, тарахтя по плитке мостовой сумками на колесиках, торопятся люди. С самого детства ненавижу вокзалы. Всегда на них суетливо как-то. Нервно, сутолочно, бестолково… Видимо, от детских страхов отложилось: потеряться или быть украденным цыганами. Проклятый фрейдизм, всю жизнь испоганил… Лишь вывеска на противоположной стенке угла основательностью контрастной надписи «pl. Kolejowy» внушает какое-то постоянство. Хотя… какое от нее может быть постоянство? Колея – это тоже – дорога… До контакта еще пять минут. Сижу второй час. Хорошо, что есть зал «для палёнцых» [159]  – а то бы не набегался на улицу.

Неудобно как-то сидеть с пустой чашкой. Требовательно поднимаю глаза… Местные половые хорошо знают и русский, и украинский, и еще, наверное, чертову уйму языков. В дороге ломал голову – думал, на каком говорить? Вдруг лоханусь и ляпну что-нибудь вроде «останивки» [160] . Немой на оба полушария сопровождающий ответил на мой вопрос просто: «Не еби мозги. Говори по-русски. С минской пропиской это – нормально».

Прав на все сто… Таможенник, лениво глянув в паспорт, шлепнул штамп, не задавая лишних вопросов. Сами поляки приветливы и улыбчивы. Все, с кем вступал в разговор, свободно изъясняются с ненавязчивым акцентом. Ни следа и ни намека на так разукрашенные в прессе исторические фобии и национальную ненависть. Как же теперь быть с демонизацией русских, а особенно их заплечных дел мастеров из Донбассярии? И что же вы, добросердечные паны, тогда у нас вытворяете? Или как обычно: народ и государство так до сих пор и не познакомились друг с дружкой: народ и партия опять – не едины?!

Подошел вежливый мальчик…

– Еще один чай, пожалуйста. И… – вспоминая слово из вызубренного разговорника, на мгновение притормозив, – пепельничку [161] , если можно.

Официант грациозным движением иллюзиониста выудил из-под передвижного столика чистую пепельницу, ловко ими колдонул, накрыв полную – чистой и, в одно движение, поменял их местами. Хорошая дрессура! Прямо как в довоенной ресторации… Хотя да – война-то у нас. Им что с того?

Без одной минуты четыре дверь раскрылась и в невысокий зал заведения вошла проститутка. Спутать – сложно… Обтягивающие черные лосины, лаковые ботфорты до середины бедер, топик, с трудом закрывающий низ сисек, и легкая курточка, в жанре «любимый трофей махараджи». На голове – нечто невообразимое.

Ни секунды не сомневаясь, дива уверенной походкой Терминатора направилась прямо ко мне. Как ты не вовремя, деточка…

– Приветик! Закажи мне стопку водки, дорогой, кофе… – не давая мне открыть рот, она, снимая куртку и основательно усаживаясь поудобнее, продолжала тарахтеть: – И пачку красных «Галуа»… Рассчитайся и – вали отсюда!

Я откровенно растерялся от такого напора.

– Чего смотришь? Тебя ждут… За этим углом, на стоянке. Белый бусик…

Положил на стол сто злотых, подцепил свой баул и молча, не прощаясь, вышел на улицу. Гуляй, красавочка – на все…

Машин оказалось больше, чем можно было ожидать. Белых микроавтобусов стоит три штуки, если считать с «кенгуренком» [162] . Женщина, кто ее знает? Поскольку у «транзита» [163] еще и голубая полоса, то его – не считаю. Распечатав вторую за день желтую пачку, двинул к всенародной «вагине» [164] .

Угадал… Не дожидаясь стука в окно, дверь салона отъехала влево, и в тонированном нутре показалась наша – на всю голову – рожа. Какие тут пароли – тут кирпич нужен…

– Куда подвезти, земеля?

– В Тамбов. На экскурсию.

– Заходи…

Внутри буса сидели трое – один в салоне, напротив меня, второй – подле водителя. Сразу, без промедления, тронулись.

– Здравствуйте, Кирилл Аркадьевич. Как доехали?

– Давайте без ритуалов…

– Давайте… Я – Степан. Старший группы. Впереди – Тихон. За рулем – Прохор.

– Вы прямо как из сказки… Три молодца из ларца… – перебил я.

Встречающий спокойно, не подав виду, проглотил и продолжил:

– Я, – он ткнул в себя большим пальцем правой руки, – командую акцией. Все, включая вас, беспрекословно мне подчиняются. Один самовольный вздох – и я везу вас назад к вокзалу. Все вопросы решаем сейчас, потом – без разговоров.

Несмотря на люмпенское обличье, в мужике чувствовалась жесткая профессиональная хватка. Его подручные, даже не шелохнув головами, беззвучно плыли меж мелькающей рекламы впереди.

– Хорошо. Понял. Вопрос первый – когда? Вопрос второй – как? Вопрос третий – моя роль? Больше вопросов не имею.

– Очень хорошо! Первое – сегодня вечером. Второе – увидите. Третье – зритель.

Всем своим видом парень демонстрировал, что пререканий и споров не будет. Ну да ладно. Хоть так…

– Принято, командир. Можно – на «ты».

Степан, удовлетворенно кивнув, развернулся к водителю:

– Прохор! На Юлиана Фалата.