Украина в огне

Гирман, хапнув коньячку, надумал перекусить. Отошел от нас к дальнему провалу стены, поставил на кирпич консервированную кашу и малиновым пиротехническим огнем, ни разу не прожегши жесть, разогрел банку. Вытащив из кармана аккуратненький ножичек, неспешно выбрал нужное лезвие, отточенным движением — разумеется, не подставив пальцы под шипящую струю брызжущего жира, — проколол дырочку и, так же размеренно, вскрыл цилиндр консервов до половины. «Гречка в соку молодого ягненка». Да-да! мы — поверили! Барашек — мой одногодка, не иначе… Надо будет подколоть Борю, узнать — кошерное ли? Ему небось хасидские ребе, когда выкупали из лагеря, мозги от души прополоскали… Ухватив жестянку за отогнутый край, парнишка уселся на корточки, достал из разгрузки старинную мельхиоровую ложку и по-собачьи, перекатывая рывками головы куски во рту, принялся есть. Кто бы представил, что отсутствие губ может превратить простейший процесс поедания банальной каши в номер прикладной эквилибристики. Вот у меня цирковая труппа подобралась: один в бане моется в одиночку, другой — ест исподтишка…

Дэн машет с БТР — никак Нельсон на связи? Не успел как следует покаяться, тут за спиной, очень низко, словно предчувствие сердечного приступа, совсем негромко — ухнуло. Остатки полуразрушенной стены, похоронив под собой жертву вынужденной эвтаназии, кадрами старой кинохроники складываясь сами в себя, осели внутрь полуподвала.

— Какого хрена?! — Передерий шкодливым бурсаком деловито насупил брови и сделал правильную рожу. Гирман с Антошей — морозятся. Юра, задрав бровь, мстительно лыбится. И все — ни при чем… — Совсем малахольные?! Ну на хрена вы это сделали?!

— Да ладно, командир. Пес с ними. Пусть повозятся, носом пороют. Сейчас крупой заметет, хрен кого тут сыщешь. Передерий еще сюрпризов наставит…

— Юра! Мозги включите! Не найдут — пойдут за жителями или за нами… Думать надо!

— Та пусть прокатятся до Лутугино, тебе — жалко?!

— Блядь! Нэ злыть мэнэ, бо — покусаю! — Что тут рассказывать, сейчас сами все увидят… — Дед! Прыгнул на Гусланчика — езжайте мосток минировать. Ждешь нас там. Прокоп! БТР — за промоину. Дэн — к «Корнету». Цель по команде. Антон — тоже. Все — на позиции… Бегом, мать вашу!

Через пятнадцать минут у изувеченного падением обломков лесочка хлопнул разрыв. Еще чуток погодя — второй. Следом, через три с половиной минуты, на срезе холма нарисовалась КШМ и два «Тварды» по бокам. С двух сторон охватывая поселок стальными клещами, задымили фланговые группы — по две БМПэшки, четыре БТРа и одному AMV со спаренной минометной установкой. Впереди и сзади каждый взвод подпирает по танку. Еще пять «крепостей» насчитал во фронтальной группе, вместе с «коробочкой» штаба и прикрывшей ее своим уродливым профилем «Лоарой». В восьмикратный бинокль я отчетливо вижу на командирской машине белого кондора с молниями в лапах на смазанном наискось красном прямоугольнике… Вот кто, оказывается, миссией руководит… «Громовцы»[122]. Конкретнее волкодавов во всем СОРе не сыскать.

С противоположной стороны — против вынырнувшей из лесочка армады — двадцать камикадзе Деркулова и старенький совдеповский БТР… Свадьбу заказывали? Не волнует — уплачено!!!

Ждать, пока замкнут кольцо, я не собираюсь. Съезжаю по насыпи вниз и начинаю сеанс активного сурдоперевода — радиосвязью мы в подобных случаях отродясь не пользовались.

Никольскому с пехотой — отход немедленно! Бегом к машинам, чтоб только пятки сверкали… Гирман со своей «чемоданной» командой — следом; ну хоть ты тресни до самой жопы — не подойдут СОРовцы к поселку на дальность гранатометного выстрела, пока здесь хотя бы один кусок щебня размером больше кулака останется.

Теперь — наша артиллерия. Показываю Дэну на пальцах: «Миномет!» Он жестом уточняет: «Какой?» Да любой! Что ты спрашиваешь!!! Кивает: «Понял!»

Антону — второй. У дальнобойщиков, со времен лисичанских боев, сложилась устоявшаяся схема противодействия легкой бронетехнике. «Кончар» — не тяжелый граник и даже не противотанковое ружье времен Волоколамского шоссе: моща — не та. И пусть мегарульные, с синим ободком вокруг бордовой залупки, бронебойные патроны — самый последний наворот, но даже они на внятных дистанциях, учитывая защищенность современных модульных бронетранспортеров, не панацея. Посему никто в одиночку за «коробочками» не охотится.

Вот и сейчас — так же: как только Дэнов дальномер послушно показал дистанцию «хрен промажешь» и, глуша всех вокруг, «Корнет» рванул за своей добычей — Кузнецова гвардия, разом с трех стволов, тройным залпом зацокала по борту второго «подштанника». В нашей ситуации даже «Балалайка Домбровского»[123] не так опасна, как эти спаренные ухалки.

Денис, подгоняя расчет, уже тащит пусковую установку с прицелом к Прокопу в машину — там еще два транспортно-пусковых контейнера осталось — весь наш главный калибр. Следом летят снайперы.

Кузнецов — ну, как же без этого?! — задерживается…

— Тормозишь, твердолобый!

— Да здесь я, здесь!