Украина. В ожидании неизбежного

Уже в середине прошлого года у лидеров Старой Европы – прежде всего у Германии и Франции – доверие к польским, шведским и прибалтийским политикам, взявшим на себя роль лидеров формирования восточно-европейской политики всего ЕС, резко уменьшилось. В частности, это выразилось в пересмотре подхода к гармонизации торговой политики. Если на этапе подготовки к подписанию Соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли между Украиной и ЕС лидеры Еврокомиссии утверждали, что не намерены согласовывать с РФ отдельные проблемы, то в прошлом году была создана трехсторонняя группа с участием Москвы для снятия соответствующих вопросов.

Но наиболее очевидно польско-шведская идея «Восточного партнерства» – вывести шесть постсоветских стран из поля притяжения Москвы при полном игнорировании ее интересов и без обещаний самим странам интеграции в ЕС – выявила свой чрезвычайно опасный потенциал дестабилизации тогда, когда украинский кризис (а я убежден, что его триггером был именно проект «Восточного партнерства») приобрел черты глобального.

Пару месяцев назад стало ясно, что экономическое принуждение России санкциями не приводит к краху российской экономики. Попытки международной изоляции России также не срабатывают. Более того, у США не может не вызывать опасение резкое сближение Москвы и Пекина. Бесперспективность безоговорочной поддержки решения украинского кризиса путем принуждения Донбасса к капитуляции сделалась очевидной. В Берлине и Париже поняли, что без компромисса с Москвой из кризиса не выйти.

Именно поэтому на Рижском саммите «Восточного партнерства» – хотя Россия в нем и не участвует – виртуальное присутствие Москвы, выраженное в итогах этого мероприятия, было так ощутимо. Это заметно также и в неоднократном подчеркивании лидерами Евросоюза того факта, что «мы тут собрались не для того, чтобы дружить против России».

Подвел ли Рижский саммит черту под старой концепцией «Восточного партнерства» и станем ли мы свидетелями каких-то новых идей по этому поводу, сказать пока трудно. Но основания для такого рода ожиданий, на мой взгляд, есть.

Мир в обмен на выборы (Lenta.ru, 13.05.2015)

В Минске 6 мая возобновилась работа Трехсторонней контактной группы по урегулированию кризиса на юго-востоке Украины. Представители ДНР и ЛНР назвали это событие «большим прорывом» и даже пообещали (правда, с существенными оговорками), что могут согласиться на статус автономии в составе единой Украины.

Подобный оптимизм представителей непризнанных республик можно понять. Почти два месяца после подписания Комплекса мер по реализации минских соглашений («Минск-2») не удавалось собрать предусмотренные этим документом рабочие группы – Киев и ОБСЕ не присылали своих представителей. И если ОБСЕ объясняла задержку сложным механизмом согласования кандидатур со странами-членами ОБСЕ, то Киев просто-напросто тянул время по причине своей незаинтересованности в начале прямого диалога с непризнанными республиками. Даже накануне встречи, напутствуя членов рабочих групп от Украины, Петр Порошенко специально упомянул о необходимости соблюсти принцип представительства, соответствующий структуре Трехсторонней контактной группы. В Киеве это понимают так: в рабочих группах должны быть представлены Киев, Москва и ОБСЕ. И никого от непризнанных республик! Петр Порошенко не готов публично признать факт совместной работы над урегулированием кризиса на юго-востоке Украины с теми, кого по-прежнему в Киеве называют «террористами».

Я специально обращаю внимание на эту, казалось бы, несущественную деталь для того, чтобы было понятно, до какой степени абсурда доведена собственной пропагандистской кампанией ситуация в Киеве. И президент Украины не может с этой виртуальной реальностью не считаться. Ибо в ней живет абсолютное большинство украинского политического класса. Не в последнюю очередь из-за того, что эта виртуальная реальность опирается на тысячи хорошо вооруженных и мотивированных людей из добровольческих батальонов, пока только формально интегрированных в Вооруженные силы Украины или Национальную гвардию.

Однако вот действующий от имени и по поручению президента Украины глава военно-гражданской администрации Донецкой области (тех ее районов, которые подконтрольны Киеву) Александр Кихтенко позволяет себе занимать позицию ответственного руководителя, для которого интересы выживания жителей Донецкой области по обе стороны противостояния – главный приоритет. Поэтому он пытается выступать за снятие экономической блокады с территории, подконтрольной ДНР, и облегчение коммуникации между жителями области по разные стороны линии разграничения. В отличие от Порошенко, не имеющего консолидированной поддержки ни в политическом классе, ни в обществе и вынужденного считаться с виртуальной реальностью, Кихтенко, зависящий исключительно от воли президента Украины и отношения к нему жителей области, может себе позволить жить в реальном мире.