66
Никак не идут из головы события в Лавре. Конечно, церковная верхушка во все времена была несокрушимой опорой власти, соблазняя паству загробными благами. Однако народ!.. Впрочем, можно ли назвать народом бесноватую толпу, изрыгавшую проклятия в мой адрес? Можно ли называть нацией праздную бестолочь, равнодушно созерцающую язвы общества? И не надо лгать себе, рисуя человеческий пейзаж благостными размышлениями о крепкой нравственной основе, которой и не пахнет, о вековой мудрости, о самовозрождении! Общество наше всегда обьединяла только подлая идея, оттого и нынче перед глазами развернута картина довольно печальная, как притча о первородстве, проданном за чечевичную похлебку. Неужели и мой народ за миску постной бурды продал свою гордость, славу, память предков, свою свободу, наконец?!
Когда я рассказал Семке, из-за чего возникла катавасия с епископом, он удивленно спросил:
– А ты и впрямь хотел, чтоб тебя причислили к лику святых?
Я покраснел, хотя и выставил свои возражения:
– Да ведь ты сам говорил, что мои портреты в хатах рядом с иконами висят! Что молятся мне, как святому! Вот и спросил!
Он ответил не сразу, и ответил как-то туманно, загадав в уме нечто странное:
– Будь ты святым, я тебя ни за что не вернул бы!
– Отчего так?
– А зачем? Живешь на облаках, на всем готовом, ни волнений, ни тревог!
– Да я серьезно! – попытался возразить я, но он не был расположен поддерживать сей разговор.
Сегодня опять притащил газеты, полагая, что через них я быстрее пойму, что творится с Украиной. Среди печатной дряни попадаются даже издания на украинском языке, и до обеда мои руки становятся черными от типографской краски. Конечно, газеты – немалая сила, и я действительно осваиваю исторические курсы, однако сумбурное чтение порой ставит в тупик. Например, почти в каждой газете есть фотографии полуголых девиц и подробные описания, как сподручнее заниматься любовью. По моему разумению, такая стимуляция должна подвигать мужское население на лирические подвиги, однако сплошь и рядом пропечатаны грустные цифры, что население моей родины неуклонно сокращается. Как же так?! Ведь газеты поголовно озабочены разжиганием огня похоти, дабы читатель, прочитав наставление и даже не вымыв руки, бросался, аки лев, в спальню с намерением немедленно увеличить свое потомство! Так отчего весь запал у него уходит вхолостую? Может, причина в том, что женщины на откровенных фото не вполне женщины? Вот, например, под многими фотографическими снимками стоит пояснение: «Госпожа Н. Светская львица». Да ведь и ежу понятно, что у львицы, переспавшей хоть с сотней мужчин, не будет никакого потомства. Со львицей и совокупляться страшно. Загрызет, а то и башку оторвет. Конечно, я понимаю, что про львиц пишут в иносказательном смысле, и даже попервах решил, что это хитрые уловки борделей, заманивающих клиентов роскошными фигурантками. Однако грустно и обидно! Некогда мои безневинные этюды объявили порнографией и упекли за Арал. Теперь, выходит, за это большие деньги платят. Что же до политических обзоров, то от них в голове булькает перловая каша. Все в мире воюют друг с другом, изобретают всяческие штуковины для массовых злодейств, соревнуются в чванстве. Не понимая сих метаний, я сперва порадовался, что наша украинская хата сообразно нашей психологии стоит с краю событий и наблюдает, ан нет! И наших тянет подсуетиться, высказать свое мнение, а пуще всего найти надежного благодетеля. Как малые дети, которым до старости нужен костыль, чтоб было на кого опереться!
Также во многих газетах стали появляться статьи о моем предстоящем юбилее. Тут уж господа сочинители устроили греческую Олимпиаду брехни! Сразу чувствуется рука Вруневского. И такую чепуху обо мне строчат – хоть стой, хоть падай! Прямо тебе Житие Святых! Правда, отдельные доброхоты выволокли на свет довольно неприятные для меня моменты, но и славословы, и хулители почему-то старательно избегают цитировать мои вирши, которые, я думаю, и сегодня дороги обществу, как ложка к обеду.