Украинская химера

В мае Польша начала наступление на восток, и разрозненные банды, бывшие некогда петлюровской армией, стали сдаваться в плен или присоединяться к полякам. В своих воспоминаниях петлюровский министр И. Мазепа пишет: «Мы стояли перед дилеммой, к кому попасть в плен: к полякам или к большевикам».

Однако в это время Украинская галицкая армия ЗУНР вынуждена была под ударами поляков покинуть территорию Западно-Украинской республики и отступить на восток, где летом 1919 года соединилась с остатками петлюровцев. Это хоть и ненадолго, но продлило агонию УНР. Двум силам удалось заключить союз, и Петлюра был провозглашен главнокомандующим обеими армиями — Галицкой и Надднепрянской.

Украинская галицкая армия состояла из трех армейских корпусов, в которых было почти 50 тыс. человек при 550 пулеметах и 160 орудиях. Кроме того, это были регулярные подразделения с хорошей дисциплиной и сильным офицерским корпусом. Так что появление галичан коренным образом изменило расклад сил в регионе, и теперь красные оказались в меньшинстве. Ободренные этим украинцы смогли начать наступление и серьезно потеснить противника. Петлюра 2 августа огласил новый приказ — Киевскую директиву об общем наступлении. По замыслу атамана его армии должны были двумя группировками наступать по направлению на Киев и Одессу и к концу августа взять оба этих города.

Практически одновременно с петлюровцами польская армия атаковала большевиков и захватила город Ровно. Так что красным приходилось драться на три фронта одновременно, ведь Добровольческая армия генерала Деникина к середине лета 1919 года была уже в пределах Украины, наступая с востока на Киев и Одессу. Большевики бросили все свои силы на борьбу с Деникиным, и все Правобережье оказалось без сколько-нибудь значительных большевистских частей. Создались исключительно благоприятные условия для наступления украинских вооруженных сил, состоящих примерно из 10 тыс. петлюровцев и 40 тыс. галичан[18]. В начале августа началось наступление, которое не встречало сопротивления из-за отсутствия противника.

Галичане под командой генерала Кравса быстро продвигались вперед и уже к концу августа были на подступах к Киеву. Когда Петлюра попытался присоединиться к ним, генерал Кравс категорически воспротивился этому. Как бывший австрийский офицер и человек правых убеждений, Кравс органически не выносил надднепрянских социалистических лидеров и «атаманов». В своем кругу он называл Петлюру «неудавшимся попом» и «цыганом», а социалистических лидеров-петлюровцев — «полубольшевиками».

Кроме того, к этому времени определилось резкое расхождение между петлюровцами и галичанами в вопросе об отношении к Деникину. Несмотря на то, что до войны Галиция была центром и рассадником украинского сепаратизма, галицкое правительство и армия были единодушны в желании самого тесного сотрудничества с русским патриотом Деникиным. Этот факт чрезвычайно важен, ибо он свидетельствует о том, с какой быстротой и легкостью галичане освободились от ненависти к России, которая десятилетиями культивировалась при поддержке австро-венгерского правительства в Галиции. А вот отношение петлюровцев к Деникину было резко отрицательным. И вовсе не по причинам национальным. Не надо забывать, что Петлюра и его сторонники были социалистами с большим уклоном к большевизму, а потому не смели рассчитывать на снисхождение в случае победы «Белого дела». Кроме того, петлюровцы являлись бывшими подданными Российской империи, а поэтому в глазах Деникина были изменниками, с которыми надо было вести себя так же, как и с большевиками. Естественно, галичане как подданные Габсбургов от этих обвинений были избавлены.

30 августа[19] к противоположным окраинам Киева одновременно подошли Добровольческая и Галицкая армии. На следующий день генерал Антон Кравс назначил торжественное вступление в Киев своей армии и парад на Думской площади, которая сегодня называется майданом Незалэжности.