Украинская революция. 1917-1918

Генерал Кош, командовавший германскими войсками в Крыму, установил на начальной стадии оккупации дружественные отношения с татарами. Он даже присутствовал 8 мая 1918 года на открытии заседания татарского парламента — курултая. Он заявил на заседании, что поддержка Германией парламентских усилий создать местную администрацию в Крыму вовсе не означала, что Берлин готов позволить Порте играть более активную политическую роль на полуострове.

Германия выразила свою позицию предельно ясно, когда турецкий министр военно-морского флота Джемаль-паша задумал нанести в начале мая 1918 года визит в главный крымский порт Севастополь на турецком военном корабле. Имелись опасения, что крымские татары могли приветствовать его как «победителя-освободителя», что поставило бы немцев в неудобное положение и способствовало бы оживлению неоправданных надежд среди местных националистов. Был отдан приказ принять высокопоставленного турка «как если бы он прибыл в германский порт» и предупредить, таким образом, его вмешательство в крымские дела. Кратковременный арест немцами татарского лидера Джафара Сайдамета по его возвращении из Турции в середине мая также был вызван их подозрениями по поводу турецких планов в Крыму. Его быстрое освобождение свидетельствовало о том, что у немцев, как и прежде, не было определенных планов в отношении полуострова. Они просто стремились держать других подальше от Крыма.

Конференция 11 мая в Спа представителей Верховного командования и руководителей гражданских ведомств внесла мало ясности в крымское предприятие рейха. Просто согласились на том, что будущее полуострова решится позднее и что до этого «политика рейха в отношении Крыма должна руководствоваться просто немецкими интересами». Людендорф, однако, был настроен на противодействие украинским претензиям на Крым, указывая на то, что первоначально Киев не выдвигал подобного требования. Далее он настаивал, чтобы МИД поручил послу Мумму заявить украинцам: об аннексии Крыма «не может быть речи». Между тем Мумм продолжал возражать против идеи германского протектората над «независимым» Крымом даже после заверения майора Бринкмана, что протекторат будет лишь временным. Генерал Грёнер также предпочитал скорейшую передачу полуострова Украине, но, подобно Мумму, открыто не выступал за это.

Генералу Людендорфу, однако, пришлось изменить свою антиукраинскую позицию в крымском вопросе, после того как он убедился в том, что Крым не выживет без тесных связей с одной из крупных соседних стран. Исключая Большую Россию, Людендорф полагал, что в будущем Крым следует связать с Украиной. Генерал считал это возможным при удовлетворении украинскими властями различных германских требований как в Украине, так и в Крыму. Особенно если речь шла об экономической сфере или о решении проблем, касающихся безопасности и благосостояния немецких поселенцев на восточных территориях.

Германский МИД полностью согласился с этим планом (который, по существу, перекликался с его прежними рекомендациями). Такой подход продолжал господствовать в политическом мышлении весь оставшийся период оккупации. Генерал Людендорф и определенные колониальные круги между тем выработали новые идеи и снова настаивали на превращении Крыма в оплот Германии.

Будущее немецких поселенцев или колонистов в Причерноморье было важным аспектом германской политики в Крыму, так же как долгосрочных планов в целом на восточных территориях в годы Первой мировой войны. Согласно официальному немецкому источнику, на территории бывшей Российской империи (не считая Польшу и Прибалтику) проживало около 1,5 млн немецких колонистов. Большинство из них были фермерами, владевшими процветающими хозяйствами, которых насчитывалось около 2000. Приблизительно 450 тысяч немцев жили в Поволжье (Саратовская и Самарская губернии), 650 тысяч немцев в Причерноморье (Бессарабия, Херсонская, Екатеринославская, Харьковская, Таврическая, включавшая Крым, а также районы Лона, Кубани и Терека), 250 тысяч немцев находились на Волыни (эта цифра явно преувеличена) и 150 тысяч — на Урале, в Сибири и Центральной Азии.

Любопытно заметить, что немцы Причерноморья проживали на обширной территории, простиравшейся от Терека до Дуная. Более того, 6 % населения Крыма (точная цифра — 42 900 человек), составляли менее 3 % всех немцев, проживавших на восточных территориях.

Немцы начали селиться в Крыму вслед за аннексией полуострова Россией в 1783 году. В начале Первой мировой войны они хорошо ассимилировались на этой территории, но все еще сохраняли свои этнические особенности. То же можно сказать и о немцах на других восточных территориях. Большинство из них родились там, где жили. Они почти не поддерживали связей со страной своих предков. Рейх также не особенно заботился о судьбе своих соотечественников в России. В целом Германию больше интересовали заокеанские колонии, чем поселенцы немецкого происхождения на Востоке.